Рюкзак двухпудовой гирей за лямки тянул меня к земле. Семнадцатичасовой переезд на автобусе не мог пройти даром, и общая усталость, смешанная с ломотой тела и тяжёлой непослушной головой, сделала своё дело. Едва обойдя полдюжины гостиниц на одной улице, мы, недолго думая, заняли наиболее дешёвую из них. Я рухнул на кровать как подкошенный и только через полчаса, благодаря неимоверным усилиям, поднялся, чтобы отправиться на поиск завтрака и осмотр города.
Пуэрто-Игуасу – небольшой город с населением менее ста тысяч человек, находящийся на стрелке двух рек: Параны и впадающей в неё Игуасу. Здесь находится трёхграничье с Парагваем и Бразилией – обе эти страны можно наблюдать, стоя на высоком берегу около памятной стелы. На стрелке рек со всех трёх сторон располагаются приграничные города. С бразильской – более крупный Фос-ду-Игуасу с трёхкратным перевесом в населении, а с парагвайской – Сьюдад-дель-Эсте, являющийся свободной экономической зоной с большинством населения азиатского происхождения. Пуэрто-Игуасу живёт в основном за счёт туризма, весь центр города заполнен отелями, сувенирными лавками, туристическими агентствами и ресторанами. А если отойти немного в сторону, то моментально попадаешь в мир, заполненный частными домами без единого намека на кафе и магазины, где царит спокойствие и расслабленность.
Но не тихий городок привлек нас к себе и не обступающие его джунгли. Буквально в тридцати километрах от него на границе Аргентины и Бразилии, проходящей посередине реки, расположился колоссальный по своей красоте водопад Игуасу, затмевающий великолепием Ниагарский. Да и водопадом его назвать сложно, это череда из двухсот семидесяти каскадов, переходящих один в другой на протяжении нескольких километров, создающая в общей сложности перепад высот в восемьдесят метров. Его масштабы и размах можно в полной мере ощутить с высоты птичьего полета, но даже внизу с обзорных площадок, которыми обвешаны все прилегающие склоны, видна грандиозность природного творения. Каждый год каскады почти на два метра отступают вверх по течению, съедая тонны породы, которая мелкими песчинками ускользает в сторону Атлантического океана. Еще двадцать тысяч лет назад каскады находились на стрелке рек и за это время успели переместиться на двадцать восемь километров вверх по течению. Объем воды в реке непостоянен, отчего и количество каскадов меняется из сезона в сезон.
Название водопадов произошло от слов «большая вода» с языка гуарани – племени, населявшего эти территории ещё до прихода европейцев. Это чуть ли не единственный коренной народ, оставшийся в небольшом количестве на территории Аргентины после пятисот лет прогресса и обучения индейцев европейской культуре. Сегодня гуарани проживают на территории Бразилии, Парагвая, Боливии и Аргентины, а их язык является вторым государственным языком Парагвая, и почти девяносто процентов некоренного населения страны знает его. Они смогли отвоевать своё культурное право быть народом, но сколько сотен племен, населявших Патагонию и Ла-Плату, сгинуло без следа, будучи полностью вырезанными колонизаторами за их неспособность подчиняться и работать во благо Испанской короны, а позже молодого аргентинского государств!
С аргентинской стороны проложена небольшая железная дорога, буквально в три станции, позволяющая немного сократить пеший маршрут. Со второй остановки идёт тропа среди зарослей деревьев, ведущая через сеть обзорных площадок по металлическим платформам, опирающимся на стойки, прямо к кромке воды. С берега отправляются прогулочные катера вдоль реки, забираясь под струи водопадов, словно в диком желании скорее освежиться, а также транспорт на остров, где есть несколько точек с видом на каскады. Конечная станция выводит по мосткам прямиком к Глотке Дьявола — самому фееричному из возможных зрелищ ежесекундного падения тысяч тонн воды с высоты в восемьдесят метров.
Мы высадились на промежуточной станции, прошли среди многочисленных лотков с сувенирами, возле маяка и стали неспешно спускаться по петляющим металлическим подмосткам. Шум срывающейся с высоты воды то нарастал, то вновь становился приглушённей, маленькие ручьи скользили под платформой и исчезали в густой растительности, чтобы через мгновенье низвергнуться в широкое русло реки, бурлящей далеко внизу. Окружающий лес гудел от незнакомых звуков, к которым примешивался стрекот цикад и шелест листьев, потревоженных ветром. Очередной изгиб дороги уперся в зону отдыха, где среди многочисленного роя туристов сновали носухи, пытаясь выпросить что-нибудь съедобное у посетителей, а при случае и просто распотрошить оставленную без присмотра сумку или пакет. Коати передвигались группками, окружали жертву и начинали вымогательство. Кто-то из них вставал на задние лапы, вытягивая тонкий нос как можно выше, или хватался за юбку, стягивая ее вниз, другие обшаривали подвернувшуюся поклажу в момент возникшей паники. Часть проворных бандитов караулила столики, где иногда оставались объедки. Живущие здесь носухи, как и обезьяны в Африке или Юго-Восточной Азии, давно забыли, как добывать еду в диких условиях, считая наиболее легкой добычей ту, что отобрана у человека. Несмотря на всю кажущуюся безобидность, эти животные, даже не желая того, способны поцарапать жертву своими длинными и мощными когтями, которыми в дикой природе роют землю, добывая себе пропитание.
Стена ревущей воды извивалась, повторяя контуры скалы, и гудела, будто миллиарды растревоженных ос. В обе стороны, изгибаясь аркой, потоки уходили на семьсот метров, скрывая русло реки в густых брызгах срывающейся вниз воды, словно она, упав на гигантский атомный реактор, в мгновения ока превращалась в облако пара. Десятки людей, облепивших поручни обзорной площадки, с восторгом смотрели в жерло водопада, а оно готово было утянуть любого в пучину, поглотив без остатка. Уже через пару сотен метров фигуры казались маленькими и незначительными, а Глотка Дьявола лишь сильнее раскрывала свои челюсти, пытаясь раскрошить в труху базальтовые глыбы, на которые сама же опиралась. Вода плотным облаком вздымалась вверх и разлеталась на многие километры, покрывая близлежащие джунгли мелкой испариной росы. Капли блестели на солнце сотнями оттенков, как горсти алмазов после талантливой огранки ювелира.
И пусть первого европейца Альвара Нуньеса, открывшего водопады в середине шестнадцатого века, не особо впечатлил их масштаб и великолепие, но стоит только потратить целый день на созерцание каскадов с нескольких точек, как станет понятно, насколько они чарующи и притягательны. Их красота разнообразна, нетривиальна, а главное — гармонична. Она составляет единое целое с джунглями, окружающими реку, животным миром, в изобилии заселяющим берега и водные глубины, и даже с людьми, которые ежедневно тысячами приезжают сюда, чтобы воочию увидеть настоящее природное чудо света, не оставляющее равнодушным никого.
Праздничная зелень сельвы, подкупающая своей сочностью и свежестью, гарцевала вдоль автострады. Широкая трасса в несколько пар полос скользила среди леса. Арки пешеходных переходов нависали над полотном, серая линия отбойного камня сопровождала автомобили, словно неутомимая ищейка. Вдали показались посты контроля, какие обычно располагают на платных дорогах, автобус затормозил, развернулся и встал для высадки людей. Пассажиры, на две трети состоящие из студентов, спешно вывалили на душный асфальт. И люди гуськом затрусили через границу. Здесь начинается нейтральная зона общего пользования между Бразилией и Парагваем. На её территории расположен крупный университет, неустанно достраивающий новые корпуса, где кроме гуманитарных наук учат и точным, подготавливая будущие кадры для работы в интернациональной компании по эксплуатации водных ресурсов.
Мы перешли через дорогу и направились к огромному зданию, являющемуся административным центром гидроэлектростанции совместного пользования Итайпу. Река Парана, на которой расположена ГЭС – седьмая по величине водосброса в мире, и работы по возведению плотины такой сложности проводились впервые. Они начались в 1971 году, но русло было перекрыто и осушено лишь к 1979, для чего был пробит в скале обводной тоннель шириной в 150 метров. Бетонные конструкции ГЭС были возведены в рекордные сроки. Потребовался труд сорока тысяч человек, не прекращающих свою работу ни на минуту, и уже в конце 1982 года началось заполнение водохранилища. Через пятнадцать дней благодаря сильным осадкам его отметка достигла проектного уровня, сформировав резервуар вместимостью в двадцать девять миллиардов кубических метров. Потребовалось разработать пятьдесят миллионов тонн породы, в том числе и скальной, и использовать почти девять миллионов тонн бетона для создания конструктива. Для стройки не было плохих погодных условий. Для начала работы ГЭС необходимо было затопить порядка 1350 квадратных километров и выселить с обжитых земель более десяти тысяч человек. Теперь её мощность составляет 14ГВт, что соответствует совокупной мощности трех самых крупных ГЭС России: Саяно-Шушенской, Красноярской и Братской. ГЭС строилась совместными усилиями обеих стран и принадлежит поровну единому международному концерну. При этом только десять процентов от своей мощности Парагвай тратит на собственные нужды, и этого хватает на обеспечение электроэнергией почти всей страны, остальную же часть он продает Бразилии, для которой общая мощность не составляет и шестой части от необходимой.
Мы погрузились в специальный автобус, нам выдали каски, и мы тронулись в путь. Автобус практически не делал остановок, и нам приходилось довольствоваться видами из окна. Перед глазами проплыли гигантские желоба водосброса, словно бетонные горки аквапарка, паркинги автомобилей, дозорные вышки, окна турбин и плотина через реку. Посередине русла виднелся остров Итайпу, в честь которого и получила название плотина. Имя с языка гуарани можно перевести, как «поющий камень». И действительно, в момент водосброса, когда более шестидесяти тысяч кубических метров в секунду низвергаются по бетонным желобам вниз, сама земля начинает звенеть под напором неудержимой стихии. Когда-то на месте водохранилища было глубокое русло Параны с множеством порогов и водопадов. Самый значительный из них, Гуайра, был наибольшим из всех существующих водопадов по расходу воды в мире. Он протягивался почти на пять километров в ширину и низвергал свои воды с высоты в тридцать четыре метра. Объемом воды из Гуайра меньше чем за секунду можно было бы заполнить Исакиевский собор или Храм Христа Спасителя, а его мощность в семь раз превосходила водопады Ниагарский и Игуасу. Вокруг него существовал национальный парк, который посещало большое количество туристов. Но в 1982 году он прекратил своё существование, унеся с собой в историю восемьдесят два человека, сорвавшихся в его пучины с перекидного моста на церемонии прощания. Водохранилище поглотило водопад, поглотило пороги, поглотило людей, а скалы были взорваны, чтобы обеспечить судоходность Параны.
Наш автобус забрался на дамбу и заскользил вдоль путей обслуживающих кранов. Транспорта практически не было, мы затормозили на дороге и любопытные пассажиры вывалили наружу, чтобы полюбоваться видами реки. С одной стороны безбрежная темная гладь водохранилища уходила под самый горизонт, вода была спокойная и тихая, словно в лесном озере, с другой — бетонная стена обрывалась на шестьдесят метров вниз, а внизу разноцветными бусинками виднелись припаркованные возле центра управления машины и новый ряд мостовых кранов. Справа бурлило русло реки, а слева извивались ленты водосброса. Небо полосовали жгуты электрических проводов, подвешенных на высоких стальных опорах. Их трассы уходили во все концы, передавая энергию на тысячи километров в оба государства. Мне тяжело представить, сколько труда ушло, чтобы создать такую махину, остановившую могучую реку. Сколько понадобилось сил, чтобы потягаться с самой природой. Работа тысяч людей не прошла бесследно, река теперь заперта в бетонные силки и прекратила свой бег. Она замерла, но лишь на время, чтобы через сотни лет пробить себе путь домой.
Автобус зашелестел колесами, обогнул семикилометровую плотину с парагвайской стороны и спустился к центру управления. Шестиэтажное здание из серого бетона, словно наседка, громоздилось на высоком постаменте, в недрах которого пряталось сердце электростанции — машинное отделение. По другую сторону величественной стеной вырастала из-под земли бетонная конструкция плотины, где ещё четверть часа назад находились мы сами, с высоты в два десятка метров спускались гигантские патрубки, доставляющие воду непосредственно к турбинам. Их обхват едва ли не достигал десяти человек, если бы те взялись за руки. Но поистине грандиозные масштабы сооружения я ощутил, очутившись внутри коридоров обслуживания плотины. Оказалось, что стена, уходящая вверх на шестьдесят метров, ещё и глубоко спускается под землю, от чего с уровня реки кажется бездонной и недосягаемой, а общая высота плотины достигает 196 метров, эквивалентных шестидесяти пяти этажному зданию. Плотина имеет ребристую структуру, в которой каждый отдельный сегмент, спаянный с остальными, представляет собой стрельчатую форму, направленную в сторону приложения нагрузки от космических масс воды, созданной водохранилищем. Строительство полой плотины позволило расширить фундамент для распределения колоссальных нагрузок на основание, а также сильно сэкономить на количестве бетона. На фоне таких размеров, массивные мостики обслуживания и лестницы, карабкающиеся на вершину и спускающиеся вниз, выглядят ажурной бахромой соломенных прутков, повисших на толстой коже гиппопотама. Внутреннее пространство испещрено техническими тоннелями, где при желании можно было бы разъезжать на электрокаре, не мешая встречному направлению таких же машин.
В центре управления сосредоточены несколько сотен инженеров как парагвайского, так и бразильского гражданства, и вместе с остальными подразделениями компании они составляют большую организацию в 3500 человек. На подземном этаже находится пульт управления и система мониторинга турбин. Зал поделен на две части символической линией: справа – бразильская часть, а слева – парагвайская. С каждой стороны сидят по два человека, следящие за датчиками системы турбин. В центе – главный инженер, управляющий работой системы в целом, эта должность сменная и её занимают поочередно подданные обоих государств. Бразильская сеть электроснабжения рассчитана на промышленную частоту электрической сети в 60 герц по американской системе, а парагвайская – на 50 по европейской. Поэтому ту часть электроэнергии, которую Бразилия закупает у Парагвая, им ещё приходится преобразовывать на необходимую частоту. Но сколько бы не получалось электричества от двадцати генераторов в итоге, его разделяют между государствами поровну.
Рядом с центром управления огромный зал размером в несколько футбольных полей и высотой не менее полусотни метров. По массивным подкрановым балкам ходит десяток мостовых кранов, наибольшие из которых достигают грузоподъемности в тысячу тонн. Внизу красными маркерами диаметром в десяток метров, отмечены места подземной установки турбин, будто мишени в тире. Лифт опускает нас вниз, и мы оказываемся в машинном зале, откуда через переходы можно попасть к самим турбинам. На виду лишь верхушка ротора, бешено вращающаяся под напором воды, но лишь по ней уже можно судить о колоссальном размере самих установок. Турбины произведены двумя ведущими мировыми энергетическими компаниями, и, как и всё основное оборудование, привезены из зарубежья.
Итайпу – вторая по мощности гидроэлектростанция в мире после «Трех ущелий» на Янцзы, но до сих пор первая по объёму выпускаемой энергии. Она даёт электричество для таких важных городов Бразилии, как Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро и их пригородов и почти всему Парагваю. Но меня она поразила даже не сложностью технологии, четкостью управления и серьезной системой безопасности, а своими масштабами, превосходящими все ожидания, той мощью и размером, которые невозможно оценить снаружи, поскольку, как и айсберг, всё основное она прячет внутри.