«Этот город не то, что вам нужно» — сказала нам пара москвичей, переехавших почти десять лет назад в предгорья Анд. «Он сделан для туристов, и за счет этого живёт уже четверть столетия. Здесь нет настоящей жизни, здесь нет дикой природы – реальная она только в горах. Но для того, чтобы попасть туда, нужно отказаться от комфорта лыжного курорта и идти в трек на несколько дней». Но что можно сделать, когда у нас лишь есть всего лишь три дня, и два из них — это дорога?
В апреле на озерах, окружающих Барилоче, воцаряется осеннее совершенство. Огненные листья покрывают шалью кроны деревьев, тёмная вода едва колышется свинцовым расплавом, праздничной бахромой цепляя берега с галькой. Маленькие кораблики тихо скользят по глади, неспешно виляя гребными винтами, словно таксы хвостом. Воздух свеж, но ещё не прохладен, туманы боятся подступать к городу. На это время он погружается в томную негу, не предвещающую беды. Но мы приехали сюда в тот момент, когда зима принимала свой пост у младшей сестры. Ветры бушевали над когда-то спокойной водой Науэль-Уапи, острые капли резали судорожный воздух, тучи стёрли яркие цвета, придав домам и жителям осеннюю блеклость. Заиндевевшие лужи едва успевали отогреться в слабых лучах уставшего солнца, как опять погружались в анабиоз ночи. Снег ещё не собирался укрывать серую почву и горсти камней, хотя в это время в западных краях провинции Рио-Негро уже наступает горнолыжный сезон, и люди слетаются с крупных городов, чтобы провести несколько дней на зимнем курорте. В горах стоят подъемники, не способные больше привлечь любителей треккинга из-за испортившейся погоды, но ещё ждущие горнолыжников из-за отсутствия снега. Я представляю, как опоры канатки омываются потоками холодного дождя, схватываясь коркой льда в ночные заморозки, как стальные канаты поскрипывают между роликами, дрожа на ледяном ветре. По спине пробегают мурашки, и мне ещё меньше хочется выходить в промозглый зачерствевший вечер.
Нам давно уже не доводилось жить в столь уютном номере. После череды хостелов с комнатами на несколько человек, чистый яркий дабл кажется верхом совершенства. Ковролин с коротким ворсом, наклонный потолок мансарды, встроенный шкаф и широкая опрятная кровать, занимающая две трети комнаты — весь изысканный антураж нашего жилья. Но, несмотря на небольшое пространство, здесь по-домашнему уютно. Батареи разгоняют стылую кровь, тело начинает оттаивать, и тепло расползается от солнечного сплетения до пальцев ног. Бутылка красного сухого сорта Мальбек с содовой помогают внутреннему состоянию быстрее адаптироваться, а нам — придти в себя. Вино очень популярно в стране, а в последнее время, наряду с французским, итальянским и австралийским, стало быстро завоёвывать мир. Когда-то поселенцы вместе с другими культурами привезли из Европы с собой виноградную лозу. И кто бы мог подумать, что климат Аргентины, как нельзя лучше подойдёт для виноделия, а старые традиции в новых условиях приобретут другую жизнь, откроют свои секреты и создадут новые легенды! Мальбек же после опустошительных нашествий филлоксеры и морозов 1956 года, уничтоживших на три четвёртых посадки этой культуры в Европе, умер для Старого Света, но, словно феникс, воскрес в Новом. Сейчас это самый возделываемый сорт во всей стране. Для аргентинцев дар Диониса стал национальной гордостью, они пестуют свои винодельческие традиции и поэтому не продают импортных марок. Так же как и чилийцы не дают конкурентам попасть на внутренний рынок, они, с помощью импортных пошлин и государственного протекционизма, обеспечивают сохранность национальных интересов виноделов. Прилавки забиты множеством сортов и товарных брендов, часть из которых встречается у нас в России, но в большинстве своём остаются неизвестными для русского покупателя. Цены на вино крайне демократичны и начинаются с одного евро, заканчивая бутылками категории DOC за несколько тысяч. Но главное, что производство его здесь дешевле, чем делать порошковые концентраты, а после разбавлять их водой, поэтому вся продукция имеет натуральное происхождение. Содовая же продается в двухлитровых пластиковых тарах с сифонной системой, встроенной в конструкцию, и стоит немногим более чем обычная вода. В прошествии часа бутылка вина подходит к концу, и, как бы ни уютно было сидеть в ярком, жизнерадостном номере, нам снова нужно выходить на негостеприимную улицу в поисках еды.
Три первых проспекта, идущих от самого берега озера и параллельные друг другу, являются сосредоточением коммерческой жизни всего города. А, как оказалось в действительности, он полностью отдал себя в услужение приезжающим сюда на отдых туристам. Плеяда магазинов с известными зарубежными брендами спортивной одежды и снаряжения, 100% ориентированные на приезжих кафе и сервисы очень напоминают европейские зимние курорты. Но туристов немного, а те, что есть — будто попавшие в безвременье — растерянно ходят по сувенирным лавкам и торговым центрам, не зная, куда применить себя.
Центральная площадь очень живописна. Низенькие домики с покатыми крышами, сделанные в стиле старых скандинавских домов с грубыми каменными блоками и деревянными вставками, окружают мощеный квадрат, в центре которого расположен памятник Хулио Рока. С единственной незанятой стороны ступени спускаются к берегу неспокойного озера, где расположен порт. Даже на фоне густого серого неба такие дома не выглядят тяжело и уныло, а вполне гармонично вписываются в любые погодные прихоти. Единственными яркими пятнами среди сковавшего город ненастья кидаются в глаза рукотворные паутины, оплетающие некоторые стволы деревьев. Они обволакивают их разноцветными шерстяными нитями до высоты человеческого роста и выглядят настолько правдоподобно, что кажется, что сейчас с другой стороны ствола появится пёстрый паук в фиолетовую или вишневую крапинку и начнёт восьмью глазами осматривать свои владения в поисках зазевавшихся насекомых. Я пристально вглядываюсь, боясь упустить его из виду, но он всё не появляется, словно затаился в нежелании попадаться кому-либо на глаза. Паутины оплетают одно дерево за другим, уводя меня вглубь города. За туристическими улицами Барилоче словно меняется, превращаясь в однообразную массу бесформенных домов, где легко потерять начало одного и конец предыдущего. Внутренний мир Барилоче оказался совсем не похож на ухоженный тройственный союз улиц Морено, Митре и 12-го Октября, где расположились муниципалитет, кафедральный собор, туристический центр, музей Патагонии, торговые центры, а в отдалении — и автостанция с железнодорожным терминалом. Я стряхиваю морок потустороннего города и возвращаюсь на привычную улицу Морено. Из-за широких просторных витрин магазинов сетей «Mamuschka» и «Turista» на меня глядят медведи, модели самолётов, обезьяны, сотовые телефоны и многое другое кондитерское великолепие, сделанное с точностью и каллиграфичной красотой ювелира – все эти сладости можно попробовать, всё это разнообразие хочется съесть.
Кроме своих горнолыжных курортов Барилоче славится шоколадом. Крупные торговые сети предлагают сотни видов и сортов лакомства в разнообразных обёртках и упаковках. Картонные домики наполнены ворохом конфет в ярких фантиках, модели паровозов и автомобилей соревнуются между собой в красоте и деталировке, витрины ломятся от сортов шоколада. На полках стоят яркие, нарядные матрешки с румяными щеками и задорно улыбаются посетителям, встречая на себе любопытные взгляды. Будто детские грезы после стольких лет томительного желания воплотились в волшебный мир, созданный из сладостей, сахарной пудры и ириса.
Совсем недалеко от Барилоче начинается цепь Анд, отделяющая Аргентину от Чили. Долгое время из-за труднодоступности горных маршрутов не существовало наземных дорог между странами, да и сейчас есть лишь несколько перевалов, через которые движутся легковые автомобили, автобусы и фуры из одной страны в другую. Раньше горными тропами пользовались только индейцы мапуче, перегонявшие украденный скот с востока на запад. Эти две страны на протяжении многих десятилетий вели открытую вражду за обладание территориями, ресурсами и властью. Конфликты за крошечные острова в архипелаге Огненной Земли едва не переросли в открытые вооружённые противостояния. Страны вовремя поняли губительность этой политики и поклялись соблюдать вечный мир, символом которого стала статуя Христа на перевале между Сантьяго и Мендосой, отлитая из бронзы аргентинских и чилийских пушек. Но и сейчас они ведут скрытую, но нескончаемую борьбу между собой, стараясь во всём быть первыми, словно два брата, соревнующиеся за право обладать рукой и сердцем одной девушки.
Только на протяжении границы двух государств находится более десяти действующих вулканов, ещё больше их в остальной части Анд. Извержения происходят постоянно, крупные – каждый год. В позапрошлом году перевал Барилоче-Осорно был полностью завален пеплом. Словно снежные сугробы лёг он метровым пластом, скрыв землю под слоем серого пуха. Седые деревья стояли в инее, закрывшем зелёную листву и хвою плотным саваном. Казалось, только месяц техника будет расчищать дороги, и столько же времени уйдет на борьбу с многокилометровыми пробками, парализовавшими приграничный пункт, а последствия от бедствия ещё долго будут откликаться в инфраструктуре и транспорте обеих стран. Но бульдозеры за пару дней освободили дорожное полотно, а дождь очистил лес от пепельного налёта. Через несколько дней жизнь вернулась в старое русло, и практически не осталось следов прошедшей катастрофы. Только кое-где на черепице скатных кровель можно заметить небольшие проплешины слежавшейся тёмной массы, напоминающие о минувшем катаклизме. Люди с обеих сторон Анд уже привыкли к тому, что в любой момент природа снова возвестит о своем праве повелевать миром и человеком, земля задрожит от натуги, а очередной горн, салютуя алыми каплями магмы и клубами чёрного пепла, пропоёт марш огненных саламандр.
Барилоче, действительно, оказался городом для туриста, где летом хорошо гулять в парках, осенью и весной плавать по озеру, а зимой кататься на лыжах. Город, где удобные отели, приятные кафе и европейская обстановка. Город, где можно попробовать прекрасный шоколад, откуда можно увидеть вершины Анд и пампу Патагонии, куда стоит приезжать в поисках спокойствия и уюта. Город, который оказался не тем, что нам было нужно.