Я, например, всегда расстраиваюсь,когда
думаю о жизни, что не использую свою
возможность и теряю драгоценные
секунды, а жизнь так коротка.
«Вечное сияние чистого разума»
сценарий Чарли Кауфмана
Девять утра. Вчерашнее решение оставаться ли еще на один день в Доминикале или отправляться обратно в столицу, склонило чашу весов ко второму варианту. А это значит, что у нас есть всего лишь пара часов, чтобы позавтракать, собрать вещи и последний раз искупаться в водах Тихого океана. Перекусив сэндвичами в кафе нашего хостела и потратив полчаса на сборы, мы пошли к океану. Солнце уже сильно пекло. Палатки серферов, расположенные на берегу в тени пальм не могли спасти от томительного зноя своих хозяев, и поэтому некоторые люди сидели возле жилья, обдуваемые слабым ветром с моря, другие же с досками бодро вышагивали к океанским волнам. Волны были слабее вчерашних, но торчащие из воды торсы серферов говорили о том, что не стали они от этого менее популярны. Окунувшись в прохладу океана и борясь с волнами, я совершенно забыл о времени, которое, конечно же, текло неумолимо. И только я успел почувствовать всю прелесть схватки с накатывающей водой, как настал момент отправляться обратно. Приняв душ, избавивший тело от соленого привкуса океана, мы вышли на дорогу, ожидая прибытия автобуса в Сан Исидро. Солнце, занявшее свое законное место в центре небосвода, нещадно жгло своими лучами, и только гипотетическая возможность оказаться в тени салона автобуса с открытыми окнами давала силы стоять в ожидании транспорта. Но прибывший автобус не оказался тем желаемым спасением, на которое возлагалось столько надежд. Уже полный людьми, он с неохотой поглотил пассажиров на остановке и рванул обратно к трассе. Мы будто оказались у себя на родине, в душном, набитом людьми ПАЗике, застрявшем в вечерней пробке после рабочего дня. Лишь только невыносимая жара, словно от включенной автомобильной печки в жаркий день, и тропические пейзажи за окном напоминали, что мы на другом конце света. С тяжелым недовольным гулом автобус взбирался на горы и заходил в крутые повороты местных серпантинов. И через час, когда казалось, что сил стоять уже не осталось вовсе, а пот ручьями заливал до рези глаза и скатывался с лица по телу, пропитывая насквозь одежду, автобус остановился, и водитель сказал, что нас заберет другой транспорт. Получив свой багаж на руки, мы расположились на обочине, приготовившись к долгому ожиданию, но буквально через пять минут пустой автобус, двигающийся в противоположном направлении, развернулся на дороге, используя лишь маленький пятачок земли возле крутого склона горы, и взял нас на свой борт. Упав на кресло в салоне, я испытал облегчение и заснул.
Что заставляет нас двигаться, не сидеть на месте? Ведь человеком всегда управляло желание комфорта и покоя. Ради этого были придуманы такие устройства, как телефоны, чтобы не идти к человеку, с которым хочется поговорить, тепловые конвекторы, чтобы не разводить в квартире костер, вентиляторы, чтобы спасаться от жары. Но есть и еще сила, дающая энергию, а иногда и побеждающая здравый рассудок, она кидает нас в неизвестное, чуждое нашему внутреннему чувству покоя. Она заставляет нас принять свой путь – путь поиска себя. И кто-то берет байк и летит по прямому, как стрела, шоссе, стремясь достичь горизонта, кто-то берет кисть и пытается создать идеальную по красоте картину, оттачивая свое мастерство годами, кто-то уходит в себя, стараясь найти ответ внутри, а кто-то садится перед телевизором, приняв сто грамм и стараясь навсегда забыть прошедший день, такой же, как и вчера. У каждого из нас свой поиск, у каждого из нас свой путь, и лишь цели схожи, как две капли воды – найти себя. Кто-то пытается заработать много денег или получить известность, подавив этим свои внутренние комплексы, кто-то пестует свою значимость, чувствуя тем самым свое самоутверждение в обществе, а кто-то считает себя одиноким волком, и тем самым подчеркивает свое превосходство. Мы все загоняем себя в ловушку, занимаясь самообманом, строим себе рамки жизни, даже не рассматривая возможности отсутствия каких-либо границ. Все выдающиеся люди не опирались на существующие нормы, а придумывали свои правила игры, вовлекая в них остальных. Но человек так уж устроен, что многим, кто понял, что правил не существует, не удалось побороть искушение властвовать над другими, загоняя их в созданные своим разумом границы. А попрание человечности и милосердия равноценно распятию собственной души. Но, несмотря на это, человек может избрать свой путь, не расталкивая других локтями, а протягивая руку помощи идущим за ним, и нет нужды к принуждению или унижению кого-то еще. Я еду по дорогам Коста-Рики, выбрав свой путь. Что заставило меня в очередной раз покинуть такое уютное и гостеприимное место, как Доминикаль? Что движет мной в этой нескончаемой череде перемещений к новым местам, в круг незнакомых людей? И сквозь сон понимаю, что смысл жизни не в цели, а в пути, который ты выбрал.
Вокруг горы зелёными кудрями спускаются к лощинам, облака причудливых форм то закрывают их макушки, то плывут по склону, будто лаская их в своих нежных объятьях. Солнце золотыми лучами скользит по белым волнам безбрежного перьевого моря. Дорога извилистой рекой стремится сквозь гущу необузданной зелени. Мы плывем, плывем сквозь леса, которые когда-то были олицетворением природы, но теперь стали всего лишь еще одним инструментом человека в его непостижимых целях завоевания всей Земли. Через полчаса автобус подъехал к маленькой автостанции, и мы очутились в небольшом, но совершенно не знакомом нам городе. Автобус в Сан Хосе отправлялся другой компанией, офис которой находился через несколько кварталов, и поэтому с полкилометра нам пришлось передвигаться пешком. Мы привыкли к удобным автостанциям Мексики, где под одной крышей сосредоточено такое большое количество перевозчиков, что шанс найти нужную компанию и маршрут до желаемого города сводится практически к ста процентам, что существующие правила Коста-Рики кажутся нам крайне дискомфортными. Здесь в каждом городе, даже если он и совсем небольшой, тысяч в пятьдесят-семьдесят, существует большое количество автобусных терминалов разбросанных по разным частям города, что составляет довольно серьезную проблему в поиске нужного транспорта. И иногда для пересадки в промежуточной станции приходится пересечь весь город, чтобы найти нужный терминал.
В прошествии еще трех часов мы оказываемся в столице. Едва не падая без сил, мы идем поужинать, а после этого возвращаемся в отель и моментально засыпаем. На следующий день, проснувшись рано утром и перекусив купленной накануне выпечкой, идем к автобусному терминалу, с которого с одной пересадкой можно добраться до национального парка «Volcano Poas». На территории парка находится великолепный действующий вулкан, в одном из кратеров которого располагается озеро изумрудного цвета, наполненное слабой смесью серной и плавиковой кислот. Мы понимали заранее весь риск приезда на вулкан после десяти утра, ведь в это время по заверениям очевидцев, вулкан, будто стесняясь лишних взоров добравшихся до вершины посетителей, прячется за покрывалом облаков, уходя за белую пелену до следующего дня. Но реальность оказалась намного прозаичней.
Уже набрав высоту в две тысячи метров, мы очутились в белесой дымке, моментально покрывшей стекла автобуса капельками мелкого дождя. С высотой ситуация усугублялась. И, наконец, достигнув высоты в две семьсот, автобус наш остановился, давая нам возможность сквозь поток мелких капель, кружащихся хаотичным вихрем в порывах ветра, войти в парк. Листва, влажная от дождя, склонилась вниз, и при каждом дуновении сбрасывала на проходящих людей тяжелые гроздья капель. Ветер и сырость пронизывали насквозь, пытаясь остановить и образумить тех, кто решился взойти на вершину. После двадцати минут борьбы со стихией, мы оказываемся у пояса деревянного ограждения, венчающего жерло вулкана. По бокам видны разлапистые листья, наподобие нашего борщевика, вперемешку с соцветиями мелких фиолетово-бордовых цветов. За их гранью – пустота, наполненная едва ощутимым воздушным молоком. Я пытаюсь смотреть сквозь дымку, в надежде увидеть хоть один клочок, хоть одну деталь, пусть даже она будет порождением моего воображения, пусть так, но впереди ничего. Простояв пять минут под непрекращающимися очередями мороси, я понимаю, что все усилия тщетны. Ныряем в сторону по узкой петляющей дорожке влажного шероховатого бетона, ведущей сквозь заросли низких переплетенных между собой деревьев ко второму кратеру вулкана. На пути попадаются белки, оранжево-серый мех которых то тут, то там мелькает между ветвями деревьев. Иногда они пытаются стянуть у проходящих туристов что-нибудь съестное, некоторые из визитеров с удовольствием делятся едой по доброй воле. Минут через двадцать пять оказываемся рядом со вторым кратером, но панорама та же: белесый морок и больше ничего.
Разочарование – чувство, постоянно живущее в нас. И если иногда оно подавляется, уходя на второй план благодаря счастливым моментам в жизни, то рано или поздно обязательно всплывает вновь, неся с собой старые меланхолически-ностальгические нотки. Я понял, что шанса нет, но даже в глубине души продолжал надеяться на что-то, как жертвы серийных убийц, зная, что им не будет пощады, продолжают беспрекословно выполнять приказы своих мучителей, надеясь на чудо. Но чуда не последовало, его и не должно было быть, ведь невозможно постоянно скользить по дороге успеха и везения, называя это, «как по маслу». Еще через пару часов, переждав непогоду в спасающем от дождя, но не от холода туристическом центре национального парка, мы вернулись на автостоянку, где к нашему счастью уже ждал автобус. Собрав всех желающих вернуться в город, он тронулся в обратный путь. Запотевшие лобовые стекла не давали автобусу двигаться быстро, поэтому он медленно переваливался с одного бока на другой, едва не задевая остовы припаркованных на обочине машин, выплывающих из тумана. Но скоро морок рассеялся, и природа предгорий уже не казалась такой чужеродной, сверкая алмазами капель на сочной листве вековых деревьев. Еще до темноты мы вернулись в столицу.
До нашего ночного автобуса в Никарагуа оставалось еще десять часов, поэтому часть времени до сумерек мы решили провести, прогуливаясь по центральной пешеходной улице Сан Хосе. Витрины магазинов, пестрящие скидками, толпы людей, суетливо перемещающихся между магазинами, озабоченные лица родителей, пытающиеся среди мишуры и лоска найти драгоценный подарок для своих чад – все говорило о скором приближении Рождества. Постоянно толкая локтями движущихся навстречу людей и получая в ответ такие же удары, мы пробирались сквозь живое море вдоль улицы, стараясь понять, кто же они эти люди, живущие в такой необычной стране, как Коста-Рика. Стране, где запрещено курение, и сложно увидеть смолящего человека на улице города, но при этом столица которой задыхается от хлама на своих дорогах, и каждый прохожий, не задумываясь, выкидывает мусор, где заблагорассудится. Стране, где люди живут за километрами колючей проволоки и тоннами решеток, пряча за них детские городки, но боготворят права человека и закон. Стране, где лозунг «Чистая Жизнь» стал государственным символом и национальной идеей, и где находится одна из самых криминальных столиц Центральной Америки. Здесь все построено на крайностях, и, кажется, каждый житель балансирует на лезвии ножа, но даже не пытается этого заметить. В Коста-Рике ждут Вас, и поэтому установили на все высокие цены. Этот мир, полный зелени и разнообразия животной жизни, морских волн и термальных источников стал искусственным зоопарком для североамериканцев, где заранее все оплачено. Но здесь нет границ и клеток, вы смотрите на жизнь животных и людей в их естественном ареале обитания, лишь изредка прикармливая с руки, а вместо прутьев путь преграждает идея. «Pura vida!» — смакуют жители страны, пережевывая по многу раз этот приторный плод и предлагая его вам. Вы тоже можете вдохнуть этот пьянящий аромат, но не окажется ли он слишком крепок для вас, заставляя потерять голову, словно от переизбытка кислорода? Это не заповедник, вся страна, в сущности, национальный парк, где можно гулять на здоровье, вдыхая «чистую жизнь», лишь не забыв при этом внести свой членский взнос.
Поздней ночью, выстояв большие очереди в терминале «Tica Bus», мы садимся в холодный, кондиционированный автобус, который уже через несколько часов доставит нас на паспортный контроль на границе с Никарагуа.