Несколько сотен километров позади. Ровное дорожное полотно исчезает за горизонтом. Джунгли сменяются маисовыми полями и небольшими деревеньками. Шиферные тонкие домики и сараи кажутся собранными вместо тентов на день для пикника, но люди живут в них десятилетиями. На обочинах встречаются чумазые дети, играющие в пыли. Около искусственных дорожных препятствий местные жители накидываются на своих жертв, чтобы продать газировку или фрукты – один из основных их заработков. Деревушкам, располагающимся на трассах, еще повезло, остальные лишенные этого пассажиропотока, влачат свое жалкое существование, затерянные в бескрайнем ковре джунглей. На протяжении двухсот с лишним километров не встретилось ни одной заправки вплоть до Бекана, и я про себя благодарил судьбу, что мы вовремя пополнили запасы топлива. На нашем пути недалеко друг от друга находятся две археологических зоны – Бекан и Шпухиль, которые мы решили удостоить своего внимания.
Бекан оказался крупным городом с большим количеством восстановленных объектов. Ни одного человека – весь город предоставлен тебе. На все объекты можно подниматься без боязни быть наказанным. Бекан не находится в списке обязательного посещения майянских памятников, но при этом содержит в себе достойные шедевры архитектуры месоамериканской культуры. Мы ни разу не пожалели о потраченных полутора часах на осмотр археологической зоны в отличие от Шпухиля. Это оказался совсем небольшой город, многие из зданий которого разрушены до основания и представляют собой груду наваленных камней. Единственное, что осталось на археологическом объекте – это трехбашенный храм, находящийся в самой дальней части расчищенной зоны. Закончив осмотр, мы вернулись к автомобилю и уже за чертой городка остановились на обед. Придорожная кафе, несмотря на свой неопрятный вид, предоставила нам неплохие куриные отбивные, составившие наш основной рацион питания вплоть до прибытия в Бакалар.
Уже в темноте мы свернули на объездную трассу Четумаля – столицы штата Кинтана Роо, и через полтора часа были в центре Бакалара. Наши надежды на быстрое нахождение жилья рассеялись, как только мы оказались на тихих, слабоосвещенных улицах прибрежного городка. В городе оказалось всего лишь несколько отелей, большинство из которых имело расценки, сопоставимые со столичными отелями. Наконец, сделав несколько кругов вокруг центральной площади и узнав у местных адрес более-менее подходящего для нас хостела, мы очутились в месте нашего ночлега. Номер, не считая завышенной цены, оказался очень достойным. Две кровати на пятнадцати квадратных метрах, чистая отдельная ванная, телевизор, шкаф. Оставив вещи в номере, мы отправились на поиски еды. Как и следовало ожидать, кафе, так же как и гостиницы, практически отсутствовали. На площади в одном из заведений, должно быть, собрались все присутствующие в городе иностранцы, с вожделением потягивающие пиво и поедая гамбургеры. Безусловно, уровень цен не выдерживал никакой критики. Мы перешли на противоположную сторону дороги и сели в кафе, где не было ни одного посетителя.
На следующее утро, позавтракав, мы спустились к набережной, где рядом с разрушенной крепостью стоял бальнеологический центр. Он расположился на берегу лагуны Семи цветов. Считается, что если смотреть на воды озера, то можно различить семь оттенков голубого. Когда-то лагуна была частью океана, но со временем замкнулась, превратившись в озеро. Вода каким-то образом опреснела, но при этом нисколько не утратив той ослепительной голубизны и переливов цветов, которое имеет море. Мы искупались в озере и повалялись на пирсе, обдуваемые свежим накатывающим с океана ветром. Время незаметно приближалось к полудню, и нам уже нужно было трогаться в путь.
Дорога опять несла нас вдаль, где-то справа за деревьями находилось море, но за густой массой листвы мы не могли его увидеть. После нескольких часов пути, старые мазанки стали постепенно исчезать, уступая место более добротным домам, в городках появились тротуары, нарядные магазины и кафе, стало встречаться больше дорожной полиции. По мере приближения к Канкуну цивилизация отвоевывала все больше и больше своего пространства, тесня природу и деревенские трущобы.
Канкун считается второй, после Акапулько, туристической Меккой Мексики. Песчаные пляжи, солнечная теплая погода круглый год, комплексный сервис на любой вкус. Место для отдыха и расслабления как американских и европейских служащих среднего класса и успешных бизнесменов. Еще шестьдесят лет назад на этом месте находился ничем не примечательные рыбацкий поселок. Но революция на Кубе круто изменила жизнь этих мест. После того, как американские толстосумы оправились от шока произошедшей потери своей главной здравницы – острова азартных игр и развлечений, их взгляды устремились к другим альтернативным территориям. И вот за два десятка лет на пустынном берегу Юкатана вырос город, насчитывающий теперь полмиллиона душ. Этот город – огромный благоустроенный отель на тысячи номеров с целым штатом швейцаров, кухарок, официантов, уборщиц, массажистов и охранников, где люди, сидя в бассейне и потягивая дайкири, смотрят на волны океана, а на пирсах в модных кафе поедают лобстеров и тигровых креветок. Здесь есть такие профессии, как персональные диетологи, составители личных программ тренировок и консультант по выбору одежды. К белоснежным отелям подъезжают ослепительные белые лимузины, но даже те, кто смотрит на них из окна такси Volkswagen, понимают, что хотя бы на эти пару недель и их жизнь удалась.
Нам нечего было делать в этом городе роскоши и достатка, поэтому самой крайней северо-восточной точкой нашего пребывания на Юкатане оказалась археологическая зона Тулум. Дорога стала шириной в две полосы для каждого направления, появились широкие обочины, помеченная красным разделительная полоса шириной не менее метра, полиция с винтовками по краям дороги. Казалось, что даже пальмы и кусты росли не сами по себе, а были специально высажены именно в таком порядке. Повернув с основной дороги по знаку направо, а после налево, мы очутились на огромной парковке, едва заполненной на пятую часть. За въезд взяли столько же денег, сколько и за сами билеты входа на территорию. Люди сплошным потоком шли через турникет, большинство из которых было одето в купальные костюмы и сланцы. Первоначально нам показалось это весьма странным, так как мы старались всегда одеваться по походным стандартам для подъема на пирамиды или покорения заросших джунглями холмов. Но в скором времени наш скепсис развеялся, оставив лишь дискомфорт от того, что сами мы оказались одеты не подобающе ситуации. Большинство людей ожидало паровозика, курсирующего на пятьсотметровом отрезке до первых стен древнего города. Предоставив это удовольствие немощным и особо ленивым мы дошли до портала пешком.
Археологическая зона имеет два противоположных входа, мы решили отправиться налево. Ухоженные деревья и кактусы, подготовленная дорожка, сланцы туристов против наших двух пар треккерских ботинок. Как и в Паленке, первая туристическая группа, которая попалась нам на пути, была русской. Дама рассказывала полутора десяткам слушателям о стенах, огораживающих город и методе строительства арочных входов. Стены были больше похожи на укрепления какого-то карликового народа, высотой в полтора человеческих роста, вход и того хуже, в него мог пройти только один человек и то наклонив голову. У меня закралось сомнение в правильности воссозданного образа крупнейшего майянского портового города на побережье. Но, оказавшись внутри, я понял, что претендовать на историческое соответствие здесь вряд ли кто-то планировал. Город был похож на одну из тематических зон Диснейленда или ПортАвентуры.
Четко выделенные посыпанные мелким белым щебнем дорожки, аккуратно подстриженные газоны, огороженные площадки с небольшими зданиями, больше похожие не на каменные, а на бутафорские из пенопласта и папье-маше. Кое-где на террасах вараны, будто пластиковые, апатично позировали восхищенным фотографам. Для полной картины не хватало каруселей и цирковых шоу, а за следующим поворотом, казалось, вот-вот появится закусочная с такосами, где туристы, весело обсуждая свои впечатления, будут распивать колу или тоник. Люди мелкими группами с экскурсоводами медленно бродили по дорожкам, и не дай Бог зайти за ограду, щелкали фотоаппаратами, читали путеводители. Но основная часть людей направлялась к скалистому берегу, где на песчаном белоснежном пляже масса народа принимала водные и солнечные ванны в необычном антураже древних храмов и жилых построек.
Мы прогулялись по скалистому утесу, дойдя до мыса с наиболее известной тулумской башней, изображенной на сотнях тысяч фотографий привозимых домой гостями Юкатана. Рядом с башней находится песочная бухта, где, как считается, причаливали корабли древних индейцев. Но этот берег не используется под пляж, а для купания предусмотрена зона немного южнее. Ярко зеленые листья пальм, чистый песок, глубокое голубое небо, ровная трава – будто все взято с картинки написанной заяристыми, ненастоящими цветами начинающим художником. Казалось бы, и не может быть такого, но нет, это все существует вправду. Территория оказалось небольшой, и мы осмотрели все довольно быстро. Закончив с культурным просвещением, решено было присоединиться к остальным для осмотра «главной» достопримечательности Тулума – побережью океана.
Деревянная башня, построенная специально для спуска, сотней ступеней приводит туристов с двадцатиметровой высоты к побережью океана. Ожидая очереди на спуск, мы увидели любопытную молодую пару с ребенком. Ребятам было лет по двадцать пять, кожу их обильно покрывали разнообразные татуировки, а в ушах у парня стояли тоннели диаметром с большой палец. Наверно мы слишком пристально разглядывали их, они одарили нас улыбками, и мы им в ответ тоже улыбнулись. Спустившись к воде, я кинул на берегу все вещи и нырнул в воду.
Мягкое ласковое море нежно колышет тебя в своих волнах, унося вглубь океана всю усталость дня, прозрачная вода обманчиво показывает близкое дно, будто вот-вот достанешь ногой. Солнце ныряющими бликами играет в глубине воды. Волны тихо плещутся о влажный песок, перекатывая песчинки снизу вверх и обратно, ветер приятно подсушивает соленую кожу, стягивая ее, будто от пламени костра. Расслабленность охватывает все тело, и кажется, если бы хотелось пошевелить пальцами, то они послушались бы только через несколько минут, до конца не осознавая, что может быть телу нужно более, чем бесконечно качаться в морских волнах.
Мы не хотим быть как все, думаем, что мы уникальны, что нам уготован свой великий и грандиозный путь по жизни и минимум мы встретим своего принца на белом коне (принцессу в золотой карете) или найдем чемоданчик с миллионом долларов. Почему же тогда каждый из нас становится слесарем, токарем, бухгалтером или менеджером по продажам. Где те великие подвиги, уготованные нам с детства. Когда мы хотели быть героями Советского Союза, полететь на Луну или стать президентом. Почему для каждого из нас в жизни не находится своего места и нам постоянно кажется, что мы занимаем чье-то чужое, неудобное, но обязательно только на время. Хотя с возрастом понимаем, что так и останемся сидеть на нем навсегда. Нам не хватает смелости, самообладания, выносливости, терпения, ума, а может просто чуточку удачи. Наш корабль к острову счастья постоянно отчаливает без нас, хотя непрестанно тоскливо гудит в пустоту, напоминая об этом. Мы просто спрятались в свои раковины, обросли наростом привычного окружающего мира и не хотим услышать. Не хотим слушать того, что шепчет нам судьба. Мы слишком громко сетуем на свои проблемы, слишком сильно себя жалеем, чтобы понять слова и разглядеть знаки которые дает нам жизнь. Нам кажется, что нас постоянно бьют в лоб, когда мы стучимся им о стену, что перед нами закрыта дверь, когда тянем ее, а нужно толкнуть, что в непроглядной тьме проще покалечится, чем найти выход, когда можно дождаться утра. Мы в обыденных повседневных вещах не пытаемся заметить что-то другое, что не вписывается в наше мировосприятие, стараясь втиснуть всё в единую картину мира. Мы пытаемся заснуть, не понимая, что уже давно спим и пора просыпаться. Нам нужно очнуться и послушать, но не свои причитания и стоны, а ветер новых дорог и незнакомые, но такие родные и приятные звуки того, что мы так давно искали. Я оглядываю еще раз этот заповедник чистоты и неестественной ухоженности и выхожу из «гномьего сказочного городка».
Под вечер дорога приводит нас в маленькую деревушку, находящуюся у границы археологической зоны Коба. На территории поселка всего три гостиницы: одна четырехзвездочная со всеми причитающимися удобствами за непомерные деньги, вторая дорогая, рассчитанная на среднестатистического туриста, оказавшегося в этих краях, третья дешевая, с ободранными стенами, затхлым воздухом, неработающим умывальником и вентилятором. Выбираем третий вариант. Бросив вещи, выходим в городок в поисках еды.
Гулять можно только по единственной улице, она же центральная на которой расположены как гостиницы, так и места общепита. С удивлением узнаем, что в магазине пива нет, в первом кафе тоже, во втором, в третьем… Каждый раз нам сообщают, что вот только что закончилось и мы будто бежим за невидимкой с полным пузом пива, который всеми силами пытается до нашего прихода опустошить имеющиеся запасы пенного алкогольного напитка. В результате сдавшись в этой гонке, усаживаемся в кафе и поглощаем ужин, запивая газировкой. Ночью мне снится советский ларек грязно голубого цвета, где к маленькому окошечку уже давно выстроилась большая очередь страждущих хмельного напитка, но толстая женская рука вывешивает табличку на окошко и с лязгом закрывает его на засов. Как гром среди ясного неба в ушах звенит одна фраза «Пива нет».
Несмотря на то, что мы жили в пятистах метрах от археологической зоны, к открытию мы собраться так и не успели и приехали уже ближе к девяти утра. На парковке стоял пустой туристический автобус, успевший до нашего прибытия выгрузить полсотни охотников за стариной. По их следам мы и отправились вглубь джунглей. Не пройдя и нескольких сотен метров от входа, нам пришлось столкнуться со скоплением велорикш, многоголосьем утверждавших, что в столь долгий путь отправляться пешком сплошное безумство и лучше воспользоваться их услугами за умеренную плату в твердой американской или немного хромающей мексиканской валюте. Здесь же была возможность взять в аренду велосипеды, но мы отправились пешком. Иногда велосипедный маршрут расходился с пешеходной зоной, иногда сливался в один. Вся земля была устелена корнями тропических деревьев, и выбор пешего перемещения нам показался вполне благоразумным. На пути к центральной пирамиде время от времени попадались небольшие восстановленные объекты, но большинство из них покоилось в непроходимых зарослях деревьев. Один из объектов оказался довольно любопытен своим неординарным видом. Это была пирамида овальной формы, сохранявшая эту проекцию на протяжении всех ярусов подъема на ее вершину. Забраться же наверх не представляло возможным из-за отсутствия ступеней.
Путь до дальней точки, с осмотром встречающихся по пути объектов, занял практически час. Главная пирамида же оказалась действительно большой. Часть ступеней была разрушена, и по центру располагался канат, которым можно было воспользоваться для подъема на вершину. На пике восседало несколько маленьких фигур, любуясь панорамами на лесной массив. Мы собрались с духом и начали подъем. Ступени оказались разных размеров, они то и дело скакали как по горизонтали, так и по вертикали, иногда пропадая вовсе. Но это нам не помешало оказаться на самом верху. Стволы деревьев исчезли, скрытые кронами, листья превратились в однородное колышущееся зеленое море, простирающееся до самого горизонта. Тысячу лет назад человек должен был чувствовать себя покорителем стихий стоя над кромкой леса и вглядываясь в горизонт. Наверное, отсюда взирали на просторы жрецы, призывая бога дождя, наверное, здесь стояли конкистадоры, покорившие многие народы, глядя в сторону Испании. Среди крон в нескольких километрах сиротливо торчала вышка пожарного расчета, находящегося на границе города, я со вздохом подумал, что к ней нам предстояло еще и вернуться.
Оказываясь в новом месте, не хочется выглядеть туристом. Этим вальяжным человеком со сланцами на ногах, пестрой рубашке с пальмами и фотоаппаратом наперевес. Медленной походкой прогуливающимся рядом с достопримечательностями, непрестанно щелкающим затвором фотокамеры и иногда ведущим себя так, как будто все ему должны. На пляже же турист медленно потягивает коктейль со льдом или бутылочку пива, сидя в шезлонге или на циновке. Его загар «под рубашку» четко дает знать окружающим, к какому классу он принадлежит и что с ним стоит считаться. Мне всегда дискомфортно, кажется, что я не должен быть таким, но я, как и они, топчу дорожки археологических зон или мостовые исторических районов городов. Сколько времени нужно пребывать в одном месте, чтобы ты перестал называться «туристом», чтобы с тебя ушла королевская спесь только из-за того, что ты попал за границу и можешь здесь тратить деньги. Сколько дней ты будешь чужим в этом новом мире до того момента, когда люди перестанут замечать в тебе манеры иностранца, до того момента когда ты станешь носителем местной культуры. Месяц, год, десятилетие? Некоторые иностранцы живут на чужбине годами, но так и не привыкают к местным обычаям и нравам. Они находятся в изолированном мире своего небольшого общества среди таких же, как они. Но когда ты сможешь адаптироваться к первоначально чуждой для тебя культуре, она утратит свою новизну и привлекательность. Этот мир станет для тебя таким же будничным, как и родной. И смысл поисков и знакомства с новой культурной средой, в которую стремиться турист, сведется к нулю.
Некоторые энтомологи тратят всю жизнь на изучение обычаев одного племени, что же остается простым путешественникам. Они могут лишь составить субъективную картину увиденного, так и оставшись по ту сторону стены, за которой находится настоящая жизнь людей. Мы посещаем выставки, музеи, бродим по городам, но имеем лишь крайне узкое представление, чем живут местные народы и национальности. И те крохи, которые рассказывают гиды и путеводители, никогда не дадут настоящего понимания огромного пласта культурного наследия и современной жизни хотя бы крошечного городка или деревеньки, не говоря уже о миллионных мегаполисах. Турист, в стремлении за короткий отрезок времени получить максимум впечатлений, оказывается запертым в клетку своих зрительных эмоций, первоначальных поверхностных ощущений и домыслов. Он живет с тем представлением увиденного им мира, который он придумал себе сам и который, скорее всего, разительно отличается от правды жизни. И кажется, что пляжный туризм по сравнению с остальным предельно честен. Ты не стараешься придумать себе чужого мира, ты просто пытаешься выкинуть на время свой с проблемами и тревогами, оставшимися на родине, и насладиться негой и безмятежностью, которую дарит тебе море, солнце, песок и отельный сервис. Я, находясь в своем собственном придуманном мире Юкатана, сидел на вершине пирамиды и рассуждал, что, куда бы я ни бежал, от себя убежать невозможно. И как бы я ни представлял себя в роли путешественника, как бы ни обманывал себя, избавиться от клеше «туриста» мне не удастся никогда.