Горные извилистые ленты снова сжали нас в свои путы, но по сравнению с позавчерашним днем, когда нам приходилось в темноте гнаться за красной парой задних габариток Peugeot, это не вызывало такого напряжения моего внимания. Деревья нависали над дорогой, стараясь схватить нас и поглотить шоссе, но то ли большая скорость машин не давала им в полной мере спуститься на асфальт, то ли постоянная борьба человека с наступающей природой, заставляющая её отступать на пару шагов назад. Но, оставь нетронутым лесистые склоны гор лет на пятьдесят — и не осталось бы и следа от пребывания людского рода на этих землях. Навстречу то и дело выскакивали из-за поворотов большегрузы и автобусы, стараясь притереть нас к скале или обрыву. Но было удивительно, что, по сравнению с Непалом, эти горные дороги практически пустовали. Я представил, если бы объем грузовиков с М-7 или М-11 попытался протиснуться сквозь это узкое горлышко горных хребтов, чтобы стало бы с дорожным полотном. Не часовые, а дневные очереди бы выстроились за право пересечь горные массивы Чьяпаса. Как в Мексике удается перемещать грузы между провинциями, для меня так и осталось загадкой. На горном серпантине из Катманду в Покхару мы стояли многочасовые очереди на перевале, где случались постоянные обвалы, и громадные большегрузы Tata, с ревом и свойственной им вальяжностью, переваливались через осыпи на самом краю обрывов, каким-то чудом перебирая четырьмя осями, возвращались на свою полосу. Здесь же было все спокойно и практически безлюдно.
Высота постепенно спадала, долины сменяли одна другую, но дорога все так же виляла, даже не пытаясь казаться более гостеприимной, чем раньше. Только через четыре часа на очередной заправке мы узнали, что до нужного нам поворота осталось лишь несколько километров. И уже через двадцать минут свернули на ухабистую дорогу, ведущую к археологической зоне Тонина. Этот город майя не согрет лучами славы, как Чичен-Итца, Паленке или Тикаль, но забыт он несправедливо. Окруженный полями с пасущимися стадами коров и лошадей, он семидесятиметровой доминантой возвышается над окрестным ландшафтом. Весь город представляет собой огромную пологую пирамиду, на склонах которой расположилось несметное количество построек, как ритуального значения, так и сугубо бытового. В ста метрах от основания каменной махины расположилось поле для игры в мяч, одно из самых больших на территории всей Центральной Америки. Форма поля представляет собой двутавровое сечение, в то время как стандартные стадионы выглядят, как зажатый прямоугольник между покатых каменных стенок с кольцами посередине каждой из них.
С правой стороны пирамиды система ходов прорезает внутреннее пространство холма, образуя сеть тоннелей, петляющих в толще породы, но в результате приводящих путника к началу маршрута. Вверх по склону стены одних храмов сменяются другими, с набором высоты перед нами открывались все более и более ошеломляющие виды, заставляющие почувствовать себя покорителями каких-то небывалых вершин. Солнце щедро плескало свой свет на изумрудные поля долин, и мы уселись на вершине в тени обветшалого алтаря, чтобы немного отдохнуть и насладиться прекрасной природой окружающего нас ландшафта. В вышине под голубым куполом парили птицы, высматривая свою добычу, мы же, не спеша, прикладывались к бутылке мескаля, предусмотрительно захваченной с собой. Время воздушной серебристой паутиной окутало острие пирамиды, сковывая все движения, и не было ни единого желания двигаться дальше, только порядка трехсот километров оставшегося пути незримыми временными маятниками стучали в висках, и не оставалось ничего другого, как подчиниться здравому смыслу. Мы отправились в путь.
Темнота настигла нас в джунглях на нулевой отметке уровня океана. Смуглые тени деревьев хватались за машину, но не причиняли ей не малейшего вреда, пока в итоге совсем не потонули в ночи, дорога стрелой углублялась на север. Из джунглей доносились громкие звуки, казалось, темный лесной массив проснулся от разморенной дневной неги и начал жить по-настоящему. Но нашему покою не пришлось сопровождать нас слишком долго, так как дорога вновь поползла в гору, опять превратившись в привередливую склочную ведьму, желающую во что бы то ни стало опрокинуть нас в бездну. То и дело поворот сменялся поворотом, стараясь нас выбить в овраг или ущелье, ограждения, как по волшебству, исчезли в темноте, и приходилось надеяться лишь на фары автомобиля и свою внимательность. Через пару часов мы добрались до развилки, с которой в одну сторону начинался город, а в другую шла дорога в национальный парк с одной из самых известных археологических зон. Рядом с входом в парк в комплексе под названием El Panchan мы и решили поселиться.
Пристально вглядываясь в дорожные указатели, мы пытались не пропустить нужного нам поворота, и благодаря двум парам глаз нам это удалось с первого раза. Свернув на грунтовку, мы медленно, иногда цепляя брюхом косогоры, в ночной темноте подъехали в стойке администрации. Сколоченный из досок и бревен навес, крытый пальмовыми листьями служил пунктом приема новых посетителей. Сбоку располагался старенький диван, изъятый из какой-то машины и некогда служивший задними сиденьями. За стойкой регистрации никого не было, зато стоянка была сплошь забита автомобилями. Здесь пристроились малолитражки, пикапы, минивэны, среди них даже умудрилась затесаться пара автомобилей бизнес-класса. Неужто их владельцев так привлекла местная кухня, что они, не жалея подвески, решили наведаться в эти края? Мы зашли на территорию ресторана Don Mucho. El Panchan тяжело назвать просто отелем, это комплекс из пяти отдельных зон, объединенных одним культурным и информационным центром, по совместительству еще и общепитом. Бунгало разбросаны среди тропической растительности и в темноте на первый взгляд представляют собой огромную индейскую деревню, части которой соединены между собой едва заметными тропинками. В ресторане был аншлаг, практически все столики были заняты, на сцене играл какой-то ансамбль в стиле смеси регги и этно, а за столиками сидела разношерстная публика: люди с дредами, туннелями в ушах, татуированные в самых необычных местах, что уж говорить об «обычном» пирсинге или индийской одежде и индейских украшениях. Тут же за небольшими прилавками продавалось все, что могло помочь чувствовать себя в этом обществе, как у себя дома, если вы вдруг не захватили с собой штаны свободного кроя, робу с санскритскими письменами или знаком «ОМ» или плетеные напульсники.
Побродив среди толпы в поиске людей, кто бы мог нам помочь, мы в итоге были направлены в один из секторов под названием Jungle Palace, где и обрели свою комнату в двухэтажном бунгало с отдельным санузлом. К бунгало даже прилагалась терраса с видом на джунгли, но в темноте было хоть глаз выколи, только постоянно слышались звуки рассекаемого летучими мышами воздуха, поэтому террасу мы благоразумно заперли до лучших времен. Приведя себя в порядок после долгой и утомительной дороги, мы тронулись в сторону ресторана, чтобы набить съестным свои изголодавшиеся и соскучившиеся по ароматному мясу желудки. Несмотря на наполненность этого заведения, мы все-таки смогли найти свободный столик и сели в ожидании официанта. Очередь до нас дошла совсем не быстро, за это время мы успели изрядно измучиться, наблюдая за исчезновением пищи с блюд, предоставленных на растерзание нашим соседям. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним, и вот настала наша очередь вкушать телячьи стейки миньон, восхваляя провидение судьбы, предоставившее нам такую возможность. Блюда оказались весьма недешевыми (учитывая монополизм кафе в этом гостиничном комплексе), но порции были воистину большими и сытными. За время ужина нас несколько раз спрашивали, были ли мы на фестивале «Rainbow» и не сможем ли помочь туда попасть. Из чего мы сделали вывод, что чуть ли не все собравшиеся в El Panchan люди приехали сюда ради фестиваля, приуроченного к началу новой эры 21 декабря 2012 года.
Кроме этого, совершенно неожиданно мы встретились с Дмитрием, с которым знакомы были только благодаря интернету и никогда не виделись в реальной жизни. Он путешествовал приблизительно по тому же маршруту, что избрали и мы, только в Мексику прилетел на полмесяца раньше. Так как в связи с путешествием у нас было много общего, мы хотели пересечься с ним где-то на просторах Юкатана, но эта встреча оказалась не запланированной и весьма неожиданной. Так как у него было чуть меньше часа до отъезда в следующий пункт его путешествия, мы едва успели поделиться друг с другом первыми впечатлениями от поездки перед тем, как он с вещами не отправился к ожидающему его такси на автовокзал. Наполнив свои желудки до отказа едой, мы вернулись в бунгало, так как следующий день нам предстояло долгое и утомительное исследование громадной территории Паленке – города майя, обнаруженного еще в 18 веке, но пристальное изучение которого началось только в середине двадцатого столетия.
С утра, позавтракав, мы решили, что будет более надежным ехать на машине, чем идти пешком, тем более что после археологической зоны у нас было желание успеть добраться до водопадов Agua Azul. Едва выехав с грунтовки, мы сразу же встретили вход в национальный парк, который совершенно не приметили во вчерашней темноте. Но выбор передвижения на машине все равно оказался удачен, так как до руин было еще двадцать минут езды, тем более частично в горку, а парковка для транспорта оказалась бесплатной. Купив билет и проигнорировав гидов-одиночек, предлагавших экскурсионное сопровождение, мы зашли на территорию комплекса. Несмотря на довольно ранний час, на площади возле первых же объектов — Храма надписей и Дворца — оказалась уйма народу. Поднимаемся во Дворец с центральной четырехступенчатой башней, который уже плотно оккупировала группа русских туристов. Гид с энтузиазмом рассказывает об обычаях жизни древних правителей, а в особенности, о технике использования царских каменных унитазов. Проходим вокруг дворца, гуляя среди наполовину восстановленных террас. Кое-где сохранились стуковые барельефы со специфическими для индейцев Центральной Америки изображениями богов и императоров. От дворца проходим к соседней площади с пирамидами Лиственного креста, Солнца и Креста, на вершине которых за металлическими решетками спрятались едва сохранившиеся каменные рисунки. На площади не перестающий гомон туристов и гидов и постоянное щелканье затворов фотоаппаратов. Отсюда двигаемся к более отдаленным храмам без названий, но под номерами: VII, VIII и X. Народа становится значительно меньше. Лишь иногда по тропинкам проходит персонал с граблями, собирая редкую сухую листву, упавшую с деревьев. Можно сесть на ступенях храмов и в тишине полюбоваться городом.
Ровно подстриженные газоны, аккуратные пешеходные дорожки, идеальные каменные ступени храмов – все здесь выглядит, как в музее. Вдоль защебененных тротуаров основных площадей расположены несметные ряды сувениров с распевающими на все голоса о прелестях своего товара индейцами. Этот древний город наряжен и подготовлен, он, словно праздничный пирог, красив, пышен и румян, но чувствуется его слегка приторный вкус. Да, безусловно, туристов должен радовать опрятный вид подогнанных друг к другу каменных блоков, белоснежные барельефы стен и расчищенные городские площади, но среди всех этих кружев забывается, какими эти памятники находили археологи, почему только в середине двадцатого века было обнаружено большинство древних городов. Джунгли поглотили труды тысяч людей буквально за столетие после того, как они покидали свои места обитания. Деревья взрывали своими корнями храмы и дворцы, дома богатых людей и обычных земледельцев. Природе безразличен статус и вес в обществе, им все равно, кому принадлежали постройки или в честь каких богов или их деяний они были воздвигнуты. Зелень поглощала площади, террасы, алтари, она проглатывала камень, пряча его сначала в своей траве и молодой поросли, а после и вообще зарывая в толщу тропического дерна. Она стирала следы, заменяя их новыми обитателями, создавая свою собственную историю, записываемую годовыми кольцами массивных стволов деревьев. И лишь случайно натыкаясь на едва сохранившиеся фрагменты, сложно различимые холмы или обнажившиеся от селей стены, исследователи по крупицам восстанавливали культуру целых цивилизаций, используя свое воображение, ибо того, что было им доступно для работы, не хватило бы и на толику восстановленных ими сооружений. Мы бродили от комплекса к комплексу, от площади к площади, от здания к зданию, это получился красивый город, созданный воображением археологов из груды обломков, найденных ими на месте грандиозного майянского комплекса, но, к сожалению, мало что имеющего общего с настоящим, находившимся здесь более двух с половиной тысячелетий назад.
От основных строений, выгодно отличающихся окружением из газонной травы, в джунгли отходят тропинки, основная часть которых перекрыта для посещения в связи с проводящимися раскопками. Но частью дорожек воспользоваться можно. Они спускаются вниз и уводят на другую сторону небольшой речки, где можно осмотреть несколько зон, восстановленных лишь частично. Сюда не водят экскурсионные группы, здесь нет докучающих торговцев, здесь только изредка попадаются одиночные исследователи или свободно путешествующие туристы. В тени вплотную подступающих деревьев стоят остатки стен и пьедесталов, поросших мхом. Здесь приятно бродить спокойно, вдохновенно, смотреть на камни, хранившие тепло людских очагов или слова молитв. Но костры давно остыли, а голоса замолкли навсегда, и теперь камням так и придется стоять, будто оживленным мертвецам, которых вернули к жизни, но не вложили в тело душу. Стоять под открытым небом, являясь молчаливым напоминанием, что всё не навсегда, и то, что родилось из тлена, обернется в тлен вновь.
Полтора часа нам потребовалось, чтобы по знакомой дороге, ведущей из Сан-Кристобаля до Паленке, добраться до водопадов Agua Azul. Первоначально мы планировали заехать в эти места по пути из Тонины, но просчитались со временем и сложностью дороги. Поэтому к трем тысячам километров общего пути прибавился еще крюк в сто пятьдесят. Несмотря на то, что майя были крайне зависимы от источников воды и старались располагать свои города вблизи озер, рек и природных колодцев, около водопада не обнаружено следов пребывания людей. А зря. Место оказалось восхитительным. Вода сотнями каскадов ослепительного ярко-голубого цвета спускается между окатанными рыжими скалами, поднимая в воздух снопы брызг, часть из которых так и висит в пространстве, наполняя воздух свежестью. Вдоль каскадов расположены деревянные обзорные площадки, заполненные туристами, а сотни ступеней обозначают направление дорожки, идущей вдоль русла речки. Более безопасные природные чаши, расположенные между каскадами, выделены под купание. Около каждого из бассейнов ненавязчиво стоит человек, готовый в случае проблем прийти на помощь. По каскадам, совершенно не боясь водных потоков, бесстрашно скачут дети, играя в догонялки. Вдоль тропинки расставлено неимоверное количество лотков с сувенирами и едой, пятикратно превышающее количество визитеров. Вверх по течению каскады становятся меньше, но не менее интересными. Вода пробивает пещеры в природных каменных стенках, струится с огромной скоростью через узкие расщелины, создавая бурление потока, омывает лагуны, заполненные мелкой травой и цветущими растениями. В некоторых местах природные чаши настолько мелки и безопасны, что дети плещутся в них стоя по грудь в воде, в других же глубина достигает нескольких метров. Каскады белыми прозрачными потоками падают вниз, бурля и пенясь у каменных оснований, а успокоившись, превращаются в лазоревую гладь, поражающую своей нереальностью цветового оттенка. Мы простояли у парапета, пока практически все не разошлись. Лавочки стали закрываться, крики умолкать. А вода продолжала все так же струиться между камней, продолжая свое бесконечное движение…