Под крылом самолета выжженные слепящим золотым солнцем поля. Они раскинулись по пологим холмам и только изредка прерываются пятнами черепичных крыш небольших городков. Самолет плавно снижается, дома становятся крупнее, все сильнее теснятся друг к другу и вот уже заполняют все пространство до самого горизонта. Едва заметный удар шасси об асфальт, и вот самолет мелкой дрожью скользит по взлетно-посадочной полосе аэропорта. Бескрайние пассажирские павильоны подобно сороконожкам раскинули свои лапы и греются в лучах заходящего солнца. А самолеты, не в силах противостоять, тянуться ближе к «лапам», пока, будучи пойманными в силки, не перестают двигаться и издавать гул. Двигатели замолкают, гаснет табличка «пристегните ремни», и радостная толпа вырывается в лоно аэропорта.
Кто они, испанцы. Пламенные и пьянящие танцовщицы фламенко, мужественные и молниеносные победители корриды? Быть может отважные мореплаватели, какими они были в 16-17 веках? Те, кто открыл миру Новый свет и уступил морское господство только флоту Ее Величества королеве Англии? Конкистадоры, своими мечами и мушкетами по локоть в крови прорубающие путь к славе и богатству? Те, кто подарил миру великих художников: Эль Греко, Веласкеса, Гойя, Дали, Пикассо, Босха? Фламенко теперь танцуют на представлениях для туристов, коррида давно отменена за не гуманность, флот Испании не находится даже в десятке крупнейших, а в новом свете «на память» об Испании остался только унаследованный, но сильно измененный, язык. Оружие и латы, так же как и картины, теперь находятся в музеях и большее, на что могут рассчитывать – это внимание вездесущих японских туристов или школьных экскурсий. Да и много ли испанских певцов, композиторов, художников, писателей мы знаем. Испания стала другой, теперь это не империя и не вотчина генерала Франка. Она вобрала в себя по крупицам всю свою уникальную историю, историю правления карфагенян и римской империи, завоевание маврами и освобождение от арабов католической церковью, раздел и опять воссоединение, век морских открытий и покорение целых цивилизаций Центральной и Южной Америки, увядание и революцию, господство генерала Франка и вступление в европейский союз. Она стала поистине туристической Меккой и теперь «паломники» со всех уголков земли стремятся попасть сюда. Это не страна, которую нужно посетить и умереть, это страна которую нужно посетить, чтобы потом жить.
В своем путешествии мы выбрали Испанию не случайно. Испания внесла свой колоссальный вклад в культуру и историю Латинской Америки. Конечно, этот вклад не был привнесен по доброй воле тех, кто издавна был хозяином далеких земель, он был навязан крестом и мечом, как когда-то славян заставляли принять христианство, а в советское время – отказываться от него. Испанцы стерли с лица земли народы и цивилизации в погоне за своим главным богом – богатством, но можем ли мы осуждать их, ведь история не терпит сослагательного наклонения. Без испанцев название «Латинская Америка» было бы подобно пустому звуку, ведь и то и другое слово появилось только благодаря ним. Испания — это корень зла и корень добродетели, это разрушительница старой культуры и созидательница новой. Здесь все началось и отсюда берет свои истоки наш путь. Мы в Испании.
Лабиринты терминалов. Лабиринты туннелей. Станция метро, узкие платформы, люди. Сменив рослые, гладкие, железобетонные остовы аэропорта на ветки метро, замечаешь ускорение витка жизни вокруг себя, как будто чем уже пространство, тем сильнее человек начинает спешить и суетиться и только монументальность заставляет его задуматься. Улыбки, быстрая речь, импульсивность, как будто с каждым словом испанцев переполняют эмоции, они пытаются поделиться ими с собеседником и тот, подхватывая порыв, наполняет его новый силой. Что заставляет нас быть более холодными и замкнутыми по сравнению с южными народами средиземноморья? Климат, суровость жизни или боязнь открыться? Я думаю, что у испанцев можно учиться любви к жизни.
Станция Sol – двухэтажный терминал, связывающий три ветки метро под землей, и площадь в форме месяца под солнцем. Площадь, в пяти минутах ходьбы от которой, на Calle Mayor нам предстоит остановиться на ближайшие четыре ночи. Центр Мадрида с символом в виде медведя, лакомящегося плодами с земляничного дерева, притягивает к себе неимоверное количество людей, а вечером становится центром уличных представлений, выступлений музыкантов, фокусников и местом времяпрепровождения местных жителей и туристов. В ровном строе домов мы находим неприметный подъезд с небольшой надписью «Pencion Rodriguez», дающей понять, что всего несколько этажей отделяет нас от отдыха. Деревянная трехпролетная лестница, узкий лифт на двух человек в открытой шахте – подъезд напоминает питерские дома-колодцы в миниатюре, но в Питере они массивнее, от стен веет холодом, мрачностью и хандрой, в Мадриде они уютнее и свежее. Две кровати, небольшой душ, отделенный от комнаты занавеской, шкаф и прикроватный столик – все, что представляет собой наше скромное пристанище. Пансион содержит семейная династия, как представляется, с давнего времени, и служит он им как домом (их комната номер 9 всегда открыта), так и средством к существованию. «Hasta luego» — слышим мы от хозяина, покидая пансион для вечерней прогулки.
Улица залита послеполуденным солнцем, люди идут неспешно, улицы почти пусты. Доходим до Plaza Mayor. Каменная площадь квадратной формы, как и Plaza Espana, стала прообразом почти всех крупных площадей в Кастилии. Почти невозможно встретить ни одного мало-мальски значимого городка, где бы ни присутствовали тезки этого шедевра градостроительства. Ближе к зданиям ютятся столики кафе, где неспешно, попивая местное пиво, наслаждаются видами рукотворных памятников европейские туристы, мадридцы здесь не задерживаются. Через небольшие улочки спускаемся к Calle Toledo, дома постепенно становятся современнее, сохраняя при этом в экстерьере песочно-солнечные оттенки. Перед нами Glorieta Puerta de Toledo – массивная арка, символизирующая ворота направленные в сторону древней столицы Испании, несколько веков назад уступившей свое главенство Мадриду. Поднимаемся вверх по Gran via de S. Franciscо до собора San Fransisco el Grande, похожего на крепость, выставившего свои пузатые стены и жестяные купола, подобно обороняющемуся средневековому монаху. Идем вдоль Calle Bailen к мосту Viaducto и перед нами, как по волшебству, взвивает ввысь своими шпилями Catedral de la Almudena, стоящий лицом к лицу с королевской резиденцией Palacio Real. Мы сворачиваем обратно на Calle Mayor в надежде вернуться к королевскому замку послезавтра.
Послеобеденное солнце стремится к закату, окрашивая стены домов и шпили соборов в огненный цвет. Мадрид – город камня. Дома, мостовые, стены, арки, кажется, что только небо еще не собирается проигрывать в этой схватке. Тесаные камни, подогнанные один к одному, создают причудливые очертания улиц и каркасы сооружений. Они ажурны, но не настолько чтобы соперничать с арабской архитектурой, пики зданий изящны, но недостаточно высоки, чтобы перекрыть монументальность центральной Европы. Но при этом каждое из сооружений пластично, в них чувствуется мягкость и теплота. Здесь камень доведен до абсолюта материала, и даже редкие деревья, кажутся зажатыми в каменные тиски и, повинуясь судьбе, стараются лишний раз не мешать, бросая тень на здания. Конечно в Мадриде много парков, больших, четко спланированных, но они выглядят искусственными, как будто вшитыми ситцевыми лоскутами разной формы в бархат уличной планировки.
Уютная cerveseria на Calle Mayor показалась нам довольно симпатичной, и мы решили передохнуть. Внутри шесть деревянных столиков, на тянущихся вдоль одной стены полках, стоит рядами коллекция бутылок из различных стран. Хозяин, должно быть, кропотливо собирал ее годами, чтобы каждый турист, вошедший в его заведение, улыбнулся, увидев среди экспонатов кусочек своей родины. Конечно, и мы после недолгих поисков обнаружили двух представителей нашей державы. Уже изрядно пыльные, зажатые среди немецких соседей, они стояли, как будто в молчаливом ожидании. Хозяин, лет шестидесяти, невысокий, седой, словно снег, подошел к нам и поинтересовался, что мы будем. Мы заказали по бокалу местного пива. Он привычным движением достал их холодильника охлажденные бокалы, открыл две бутылки и наполнил бокалы на треть. Стекло мгновенно покрылось испариной. На закуску к пиву появился арахис. Почти в каждом кафе в Мадриде, как и в Италии, бесплатно вам предложат тапас. А что может порадовать русского человека больше, чем что-то даром. Закусочные здесь повсюду, каждый уголок пестрит предложениями перекусить. Закуски с анчоусами, с тунцом, с сыром, с хамоном, ну и, конечно же, с томатом. Где, как не здесь, вас научат есть хрустящий, ароматный багет с томатной пастой. Бокал приятно холодит руку, освежающее пиво наполнят организм легкостью, приподнятым настроением и желанием двигаться дальше. Мы прощаемся с хозяином, оставляя пару монет «на чай».
Поднимаемся по небольшим улочкам за зданием королевского театра Teatro Real. Здесь среди узких проходов Calle de Campomanes и Cuesta de Santo Domingo Calle de la Bola приютились игровые клубы, казино, стриптиз-бары. Испанские девушки провожающими взглядами смотрят на туристов, оценивая в полсекунды их заинтересованность в развлечениях. Из проулков выходим на площадь. Народу становится больше, шум расползается с невероятной быстротой с каждой минутой, как будто только и ожидая заката солнца. Он поглощает людей, и теперь уже нельзя различить отдельных лиц, эта масса захватывает нас и уносит по ярким улицам. В районе Edificio Carrion около Calle Jardines нас выхватывает настойчивый мексиканец, агитируя поесть, и мы ныряем в ресторан. Испанскую речь сменяет английский язык. Голодные туристы теснятся у стойки раздачи, набирая пасту, салаты, паэлью и стейки. Я заказываю кувшин сангрии и мы присоединяемся к остальным в выборе сегодняшнего ужина. Через два часа вместе с Полиной возвращаюсь в пансион и ложусь спать.
Утро. Обманчивый сумрак в комнате не дает понять, сколько времени на самом деле. Полина уже не спит. На часах семь минут десятого и самое время отправляться в город. Улицы почти пусты, магазины закрыты. Город только начинает открывать глаза после ночного праздника. Через два квартала в направлении королевского дворца находим открытое кафе с необычным названием 100 montaditos, предлагающее на выбор сотню видов тапас, и располагаемся для завтрака. Бокал холодного Mahou с салатом цезарь и круассаном, как будто сотканного из нежного теста, позволяет притупить чувство голода. За завтраком от нечего делать заметил любопытный пункт в меню. Кафе предлагает разные виды комплектов еды, один из которых 100 бокалов пива и все 100 видов тапас этого заведения за какие-то жалкие 100 евро. Я представил как герой фильма «трасса 60» с наслаждением упивается столь щедрым подарком судьбы, несомненно, шокируя обывателей, а официантка, уже мокрая от пота, только и успевает опускать в тостер новые порции хлеба, одновременно заполняя начинкой уже поджаренные, при этом молясь богу, чтобы ей хватило продуктов.
Кафе, до этого пустующее, стало наполняться людьми. Город проснулся и желал завтракать. В Мадриде кафе теснятся одно к другому, иногда перекрывая столиками улицы и площади, и каждое из них находит своего клиента. Горожане привыкли жить открыто, и еда не исключение, они не прячутся в бетонных коробках, занимая душные кухни, они не набивают холодильники на неделю едой. Эти люди выходят на улицы, садятся в уютных открытых кафе, вдыхают утренний воздух, пьют ароматный кофе и наблюдают за просыпающимся городом. Они не жадны и с удовольствием делятся своим настроением и образом жизни с приезжими. Это столица, но она не суетна, не нервна. Кажется, что каждый камень знает, что ему делать, и понимает, что здесь невозможно никуда опоздать.
Пройдя по Calle Alcala в районе Банка Испании, мы оказались на Plaza de Cibeles около бывшего Дворца Связи, а нынче Palacio de Sibeles, который поражает свои величием. Он стоит гордо, возвышаясь над площадью. В нем нет надменности, как в сталинских высотках, он приветственно улыбается каждому путнику, устремившемуся на площадь с Via Grande или Passeo de Ricoletos. Здание было возведено по замыслу двух архитекторов Антонио Паласио и Жакуина Отаменди за сравнительно небольшое время, став, несомненно, украшением Мадрида. Сейчас в нем музей и великолепная обзорная площадка, которая, по загадочным обстоятельствам, именно в день нашего посещения была открыта для свободного посещения.
В нескольких кварталах за Дворцом Связи расположился один из самых крупных и самый известный парк Мадрида – Ретиро. Фонтаны, террасы, пруды, монументы окаймляют островки деревьев и лужайки с травой. Растительность, созданная как будто из папье-маше, не выглядит настоящей. Здесь все слишком чисто и ровно. Природа побеждена человеком, каждое дерево стало памятником, если в них и теплится жизнь, то где-то очень глубоко. Здесь природа инструмент, а не предмет изучения, она не творит, а созерцает, т. к. основоположник всего теперь человек. По разглаженной аллее из брусчатки выходим в пруду, где в солнечных лучах на берегу стоит монумент Альфонсу XII. Проходим вдоль берега, мимо Palacio de Velazques,и в ярком освещении появляется Хрустальный дворец. Ажурное стекло, керамический орнамент, будто у здания нет стен и каркаса, оно вышито из света, пластина за пластиной скомпоновано в узор и неведомой силой единой глыбой вырвано из недр земли. Деревья сменяют друг друга от лиственных к хвойным, розариум остается позади, парк сходит на нет, сворачиваем вправо к холму с королевской обсерваторией. Несмотря на дневной час в парке много людей, предпочитающих душным офисам открытое пространство. Они занимаются на тренажерах, бегают, устраивают велопробеги. Эти люди знают себе цену и, подобно жителям Манхеттена, предающимся спорту в лоне Центрального парка, используют Ретиро для поддержки здорового образа жизни. Парк остается позади, а взору открывается вид на безбрежные железнодорожные терминалы вокзала Atocha. Самым любопытным зданием является старый железнодорожный вокзал красного камня. Свою функцию он давно утратил, переродившись в нечто совсем неожиданное от подобного рода сооружений. В здании разместился зал отдыха с тропическим парком растений, озером с множеством рыб, и огромной колонией черепах, которые, выползая из водоема на камни, располагаются друг на друге из-за недостатка места. В зале ожидания нет привычной столичной суеты, люди общаются тихо и только слышно, как срабатывают увлажнители воздуха, поддерживая нужный микроклимат в огромном пространстве бывшего вокзала.
До закрытия музеев у нас есть три с небольшим часа. Время решено поделить между музеем Тиссен-Борнемисса и музеем Прадо. На первый — час и на второй — оставшееся время. Музей Тиссена-Борнемисса основан на выкупленной частной коллекции семьи, собранной в течение двух поколений. Здесь фламандская живопись соседствует с немецкой, итальянская с нидерландской. Полотна Тициана, эль Греко, Караваджо, Тинторетто безмолвно смотрят на своих посетителей. Гуляя по залам, перед глазами возникают теперь уже несуществующие лица давно умерших людей, давно изменившиеся пейзажи, панорамы городов, ставших историей. Каждая картина, как дыхание прошлого, подобна взгляду на звездное небо. И если в небе мы видим звезды, существовавшие миллионы лет назад, то в полотнах — события прошедших веков. Они немые, но им есть, что нам рассказать, в них нет жизни, но они не бездушные, и каждое из них вызывает эмоции.
Тишину картинной галереи сменяет шум Paseo del Prado, и мы идем в одноименный музей. Последние два часа каждого дня музей Прадо привлекает особенно много желающих приобщиться к высокому искусству. И связано это не с концом рабочего дня или спадом жары, а с достойной восхищения щедростью испанского правительства. Оно позволяет на совершенно безвозмездной основе, невзирая на гражданство и вероисповедание, посетить музей. Такая традиция практикуется еще в ряде музеев, как в городской черте, так и за пределами Мадрида, что позволяет даже тем, кто не имеет возможности потратить десяток-другой евро, получить свою частичку духовной пищи. Очередь из страждущих вытягивается длинной цепочкой, огибая угол здания, и уходит вдоль стены, теряясь среди деревьев. Но на удивление, поток движется быстро и, несмотря на огромные размеры, доносит нас до главного кассового входа за двадцать минут. Мы получаем на руки билеты и сворачиваем за угол, где вместо ожидаемого черного входа, оказывается основной. Музей, подобно нашей Третьяковской галерее и Эрмитажу, имеет колоссальную коллекцию шедевров мирового значения, но, имея ограниченные площади, не может показать и десятой доли своих реликвий. Поэтому в залах находятся только бесспорные жемчужины испанской, фламандской, итальянской и голландской живописи. Веласкес, Рубенс, Рембрандт, Гойя, Дюрер, Босх, Рафаэль – да разве возможно перечислить весь пантеон художников, наградивший нас полотнами, выставленными здесь. Среди шедевров неизгладимое впечатление оставляют сюрреалистические работы Босха, в том числе «Сад земных наслаждений», и демонические творения Гойя, такие как «Сатурн, пожирающий своего сына». Непонятно каким чудом, во времена безраздельно властвующей инквизиции, за любое инакомыслие отправляющей на костер, Босх мог открыто в своих работах показывать свое представление о рае и аде, о страшном суде и смертных грехах. И что должно было перевернуться в душе Гойи, чтобы от исполнения работ в академической манере, он перешел к творениям, при взгляде на которые, кажется, что созданные персонажи вытягивают из тебя душу. Время незаметно прошло, и, покинув музей, мы с удивлением обнаружили, что солнце уже зашло, и день подошел к концу.
Утром привычная чашка кофе с круассаном и бокал холодного пива согнали дремоту и подготовили нас к новой встрече с очередным обитателем Мадрида. Ни площади и ни триумфальные арки, ни парки и ни вокзалы не смогут по праву обладать званием самого главного творения Мадрида. Это, конечно же, Королевский дворец. Резиденция многих поколений правителей когда-то могущественной империи. Дворец, стоящий на холме и занимающий площадь в несколько десятков тысяч метров должен был с самого начала давать понять, что Мадрид не провинциальный город, а столица государства, управляющего огромными землями Испании и Латинской Америки. И даже теперь при приезде президента над дворцом гордо взмывает флаг Испании. Сотни залов с разнообразными, иногда причудливыми функциями, роскошь меблировки, инкрустации и богатая лепнина не уступают Версальскому и Екатерининскому дворцам. И дух того времени до сих пор не покинул эти стены. Дворец окружен парками, аллеями с фонтанами и скульптурными композициями в классических европейских традициях. Глядя вокруг, представляешь, как испанский двор прогуливался по тенистым паркам, как иностранных послов, ослепленных роскошью, принимали в тронном зале, какие балы давал сам король.
Мы выходим из дворца, садимся напротив на ступенях собора. Полина достает из рюкзака упаковку хамона и багет ароматного хлеба, я — бутылку воды. Тихая музыка льется в тени собора, должно быть, кто-то из музыкантов развлекает туристов, надеясь заработать монету-другую своим упорством. Что и говорить, не так уж и тяжко живется местным музыкантам. Их трапеза часто складывается в тех же кафе, где ужинаем и мы, а значит не все еще у них и плохо. «По-моему нам уже пора», — заявляет Полина. И еще раз окинув взглядом фасад здания, мы устремляемся по Calle Bailen к площади Испании, где Дон Кихот и его бессменный помощник уже готовы ринуться навстречу новой битве.
Вечер пятницы. Как странно, я думал, что Мадрид каждый вечер после захода солнца просыпается заново в новой ипостаси. Но как я ошибался, думая, что каждый день… Возможно, пробуждение имеет место быть, но на ноги, так резко и непринужденно, Мадрид встает по пятницам. Он поправляет складки воротничка, трясет кудрям и разглаживает свою бородку. Он опрятен и свеж. Жизнь только начинается. И город вскипает, камни домов оживают, из окон сервесерий льется свет. И нет внутри ни сантиметра места. Люди, плотно прижавшись друг к другу, стоят у барной стойки, хохот и болтовня сливается в единый гул. Иногда людская волна выносит кого-то наружу, но чаще заглатывает, с упоением, становясь еще громче. Улицы полны столиков, они стоят на тротуарах и на проезжей части. Они, словно по волшебству, появились ниоткуда, будто были перенесены сюда вместе с людьми, но те, слишком увлеченные беседой, даже не заметили этого. Кувшины сангрии со льдом, красное вино или пиво украшают каждый столик, бережно покрытый бумажной скатертью. Столы не ломятся от яств, как принято у нас. Возможно, компания и не закажет больше ничего сегодня, но официант не будет их укорять и косо на них смотреть, а пламенность их беседы от этого не уменьшится. Музыка, улыбки, танцы. Все кружится перед тобой, набирая обороты. И пусть это последний вечер в Мадриде, но я могу глубоко дышать его праздником. Нет, Мадрид, ты не весь каменный. Твое сердце горячее и молодое и я чувствую его биение.