Земля Ацтеков. Здесь создавались и разрушались великие города. Здесь расцветали и исчезали могущественные цивилизации. Земля, видевшая расцвет и упадок. Где захватчики становились хозяевами, а став ими, подчинялись новым захватчикам. Здесь 13 августа 1521 г. месоамериканская культура прекратила свое существование, унеся навсегда с собой многие тайны жизни десятков народов населявших эти земли. А вместо нее, широко шагая ботфортами, на эти берега вступила Испания.
Мы приземляемся в одном из самых крупных городов на земле. С высоты птичьего полета он кажется осьминогом, раскинувшим свои щупальца среди холмов. Он весь лежит в дымке и, кажется, сам задыхается в своих выхлопных газах. Да и не мудрено – двадцать с лишним миллионов человек пытается существовать рука об руку на высоте 2 200 метров над уровнем моря. Сегодня это огромный мегаполис со своими магистралями, подземными парковками, небоскребами и метро. И теперь уже сложно представить, каким увидел в первый раз Кортес ацтекский город на этих землях. А это было действительно чудо, сотворенное руками человеческими. Сотни рукотворных островов посередине озера, соединенных мостами с берегами, гигантские пирамиды, прославляющие богов, жаждущих постоянных жертвоприношений, совершенно уникальная культура, не имеющая ничего общего ни с европейской, ни с азиатской – вот лишь малая толика того, что предстало перед иноземцами. Это был прекрасный и одновременно жестокий мир, где рекой лилась кровь и ступень за ступенью возводились храмы, все выше тянущиеся к солнцу. Здесь люди считали за благо отдать свою жизнь на жертвеннике, но и бережно сохраняли не только свою культуру, но и культуру исчезнувших до них цивилизаций.
История распорядилась так, что государство, имеющее превышающую по численности и могуществу армию и сражавшееся на знакомой ему территории пало перед натиском людей, прибывших с Востока и влекомых жаждой наживы. Много факторов решило судьбу ацтеков, и вряд ли кто-то найдет решающий, но не последнюю роль сыграло предсказание о возвращении в год «се акатль» изгнанного из Тулы Кетцалькоатля. Эта дата совпала с появлением на землях ацтеков испанцев, что сильно подорвало боевой дух и желание сопротивляться местных жителей. Тенотчитлан пал, и город сравняли с землей, переименовав в Мехико, а на месте дворца Монтесумы возвели Национальный дворец. История не терпит сослагательных наклонений, и теперь мы уже никогда не увидим Доколумбову Мексику, чистокровные индейцы стали национальными меньшинствами, исповедующими католицизм и разговаривающими на испанском языке, а когда-то грозные имена народов и их вождей – слоганами в рекламных компаниях крупных корпораций. Сейчас здесь бурлит жизнь, город разрастается на глазах, покрываясь все новыми районами одноэтажных картонных домиков, куда заселяются приезжающие из провинции индейцы. И, несмотря на то, что по статистике более 60% индейцев живут за чертой бедности, столица все так же продолжает наращивать свои мускулы, неохотно уступая финансовые вливания в провинции.
Мексика – молодое государство, где более половины населения страны не достигло возраста 20 лет, а это значит, что не далее чем через несколько лет уровень безработицы сильно повысится. Уже сейчас на улицах городов стоят очереди в центры занятости, а любой мексиканец всеми возможными способами пытается заработать свою копейку. Они трудолюбивы, но, несмотря на мягкий климат, не устраивают сиест. Они дорожат тем, что у них есть и пытаются сохранить свой образ жизни. И пусть зачастую им тяжело, но они не теряют оптимизма и надежды на светлое будущее.
Гуляя по Мехико, постоянно забываешь, что находишься на другом конце света. Здесь стандартные квадратные и прямоугольные испанские площади, ажурные каменные дворцы и здания в кастильском стиле, английские и французские парки и бульвары, мадридские улицы, и только смуглый цвет кожи горожан возвращает всё на свои места. И всё же Испания здесь во всём: в фасадах зданий, в уличных музыкантах и артистах, в пекарнях и кондитерских, везде вы слышите знакомый европейский язык. «Como estas?», «Muy bien!».
Долго проискав отель, мы все-таки поселились на одной из центральных улиц. Из окна третьего этажа постоянный шум машин, звуки неумолкающей шарманки, на первом этаже есть кафе со сводящей с ума выпечкой, а напротив, через дорогу, огромный выбор свежевыжатых соков. Еще добираясь из аэропорта до центра, мы поразились местному метро. Этот гигант немного уступает по размерам московскому, но импульсивностью превосходит его в разы. Целый подземный город поглощает горожан в узкие проходы, затягивает их и несет по переходам и станциям. Лотки с едой, наверняка такой же жуткой, как и у нас, стойки с газетами, где на первых страницах фото убийств и насилия, мини-макдональдсы, где кроме мороженого ничего не продают, и сотни людей, торгующие сладостями, шоколадом, жевательными резинками и чехлами для телефонов. Поезда на пневмоходу каждую минуту заполняются людьми с платформ и уходят в темные тоннели. И снова люди плывут одной серой массой. Их пасмурные, тяжелые лица, одежда, на поверхности земли цветная и красочная, здесь теряет свой облик, превращаясь в сплошной безликий поток. Я помню, какая ты, российская подземка, и здесь есть твои отголоски. Но если приглядеться, то в метро Мехико есть свои уникальные черты. Мы стоим на платформе, большая часть которой свободна для посадки в вагоны, но с правой стороны отгороженное размеченное пространство только для посадки женщин и детей, доступ куда нам вдвоем запрещен. Поворачиваю голову к стене – на ней понятные для восприятия схемы метро с уникальными значками каждой станции, для тех мексиканцев из деревень, кто не умеет читать. На выходах из станций – схемы городских улиц. Метро – это огромный урчащий подземный зверь, который дышит, двигается, рычит, но он не кусается, он дружелюбен и помог нам в мегаполисе не раз.
В пяти минутах ходьбы находится главная площадь Мехико – площадь Конституции. Огромное, мощеное камнем пространство зажато между резиденцией городской администрации, Национальным дворцом, Главным собором и Саграрио Метрополитано. Рядом с собором проводят свои обряды очищения индейцы в ритуальных костюмах, пожилые женщины в пестрых платьях продают украшения, рядом безработные сидят на парапете в ожидании случайного заработка. Заходим в главный Городской собор, считающийся самым большим на континенте. Шум улиц моментально смолкает, звук становится приглушенней, и только через изразцы витражей лучи света цветными пятнами ложатся на мраморный пол возле алтаря. Скамьи из кедра, позолоченные обрамления икон, орган и взмывающие ввысь арочные своды центрального и боковых нефов внушают благоговение и наводят на мысль, каково же должно было быть средневековому горожанину, а тем более провинциальному крестьянину, которые могли оказаться здесь. Они всем телом должны были бы ощущать, насколько они малы по сравнению с Богом, но и насколько сократилось расстояние между ними с их приходом в храм. И теперь любой их шепот, любая их мысль будут услышаны сверху.
Мы покидаем собор и направляемся к руинам ацтекского храма Темпло Майор в соседнем квартале. Они были обнаружены лишь в середине двадцатого века при реконструкции центра города и подарили городу огромное количество находок. На территории раскопок нынче находится музей с богатой коллекцией найденных здесь вещей. Потратив полчаса на прогулку среди разрушенных стен пирамид и алтарей, мы только в музее благодаря макету смогли понять реальный масштаб существовавших здесь когда-то строений. Этот комплекс семь раз перестраивался, каждый раз покрываясь новым слоем земли и облицовываясь камнем, образовав в итоге за столетия пирамиду, едва уступающую по своему размаху пирамидам Гизы.
Но только на следующий день мы узнали, что из себя в действительности представляет наследие таких могущественных цивилизаций, как ольмекская, тольтекская, сапотекская, ацтекская и майя. Мы отравились в Национальный музей антропологии, находящийся в одном из самых больших городских парков Латинской Америки – Чапультепек. Его уникальная коллекция, собранная из артефактов, добытых со всех уголков страны, достойна дня, потраченного на ее осмотр. Первые этажи павильонов представляют собой выставку экспонатов древних месоамериканских культур, в то время как вторые этажи демонстрируют культуру и быт индейцев, проживающих на этой территории по сей день. Правое крыло, являющееся началом осмотра, рассказывает о жизни первобытного человека, о путях его развития и заселения им всей территории нашей планеты. Мы целый день бродили среди безмолвных статуй, каменных барельефов и украшений, сотни лет покоившихся в земле, хранившие память о своих давно умерших создателей, и по воле людей вернувшихся обратно на свет. Что они могли поведать нам, что хотели рассказать своим молчанием? История учит не совершать одних и тех же ошибок. И тот, кто желает услышать, сможет понять и тишину. Я всегда думал, что мы оставим после себя следующим цивилизациям? Как они будут представлять нас, откапывая через тысячелетия безликие бетонные и кирпичные коробки, наполненные неразложившимися пластиковыми пакетами и обертками от чипсов и мармеладок? Что они смогут выставить в своих музеях, вместо глиняной посуды и статуэток? Какую историю напишут о нас? Мы рассказываем своим детям на уроках истории о цивилизациях, воевавших друг с другом, о нас же будут говорить, как о цивилизации поедающей саму себя, подобно змее, заглатывающей себя с хвоста. Мы едим себя, не желая останавливаться. И вот в ход уже идет не хвост, а туловище, и у нас только два пути к концу – мы съедим себя до головы или, не успев, поперхнемся. Но пока со смаком и упоением, слегка прикрыв глаза, мы едим себя, только больше подстегивая аппетит, и добавляем, добавляем новых соусов наших желаний к уже пресному и надоевшему блюду.
Мы гуляем среди улиц старой части города. Тротуары переполнены людьми, потоки машин снуют по улицам при отсутствии светофоров. Некоторые перекрестки регулируются полицейскими, другие остаются на самоуправление водителям. Воздух полон манящими запахами еды из открытых кафешек и придорожных лотков. Улицы звенят многоголосьем большого города. Мехико – большой рынок. Здесь постоянно что-то продается и покупается. Первые этажи домов – сосредоточение кафе, магазинов, мастерских. Среди них ютятся узкие лестницы подъездов, ныряющие на верхние этажи. Улицы поделены по специализациям, чем очень сильно напоминают Ханой. Здесь есть улицы ювелиров, праздничных украшений, банков, текстильной продукции, свадебных платьев, кондитеров. На площади Гарибальди собираются марьячи в борьбе за клиентов, выбирающих живую музыку для юбилеев, свадеб или просто дней рождений. Кажется, если потратить несколько дней, ныряя с улочки на улочку, то обязательно найдется любая вещица, которую хотелось приобрести уже очень давно. А если даже и ничего не хотелось, то в этом разнообразии на что-нибудь, да обязательно упадет глаз.
Город готовился к празднику Дня Мертвых. Каждый хозяин заведения не уклонялся от возможности нарядить помещение к празднику. Скелеты, черепа, пауки и остальная атрибутика, свойственная данному дню, то тут, то там мелькала в стеклах витрин. На улицах по вечерам люди, наряженные в костюмы монстров, мертвецов и нечисти, весело шествовали на радость жителям. Царила праздничная атмосфера. Но так как центром празднования считается городок Пацкуаро на северо-западе от Мехико, именно туда мы отправились 1 ноября, чтобы во всей полноте ощутить дух праздника. Мехико, мы не прощаемся с тобой, а всего лишь расстаемся на несколько дней.